Семейные обязательства

- Служу Империи, - сказал он, как в день принятия присяги много лет назад.

Император тоже встал и ответил священнику воинским салютом.

Какое-то время оба молчали.

- И это все? – приподнял бровь Александр. - Вы не спросите, Благословлен я или нет?

- В нашем случае это неважно, - улыбнулся отец Георгий. - Меня устраиваете Вы, Ваше Величество, устраивают ваши мотивы и ваши действия.

- Браво, Архиепископ. Уели. А за что вас прозвали Жар-Птицей?

- Это еще с Рогена… Там Жар-Птиц зовут фениксами, и эти твари умудряются возродиться в любом пекле. Вот и у меня есть небесполезное свойство – выживать и выдавать результат в самых поганых обстоятельствах.

- Прекрасно. Вот вам первая задача. Выживать не придется, но результат нужен наилучший. Требуется разработать церемонию принятия в императорскую семью и объявления наследника. Не совсем коронация, но без церкви не обойтись — ситуация щекотливая и уникальная. Оказывается, у моего дядюшки, казненного за попытку переворота, все-таки есть потомок. Его тайная любовница в заговоре не участвовала, сумела сбежать и быстро вышла замуж. Как выяснилось позже – беременной. Впрочем, насколько мне известно, вы давно догадались об этом.

***

Элиза наотрез отказалась возвращаться в дом Румянцевых. Снова жить с Петром под одной крышей? В одной постели? После… всего?

Она хотела остаться в Лунном замке, но отклонить приглашение императора было немыслимой наглостью, и пришлось приехать в Гетенберг. Несколько дней она провела в странноприимном доме на подворье охранителей, а после получила по-настоящему царский подарок, не идущий ни в какое сравнение с торжественно врученным орденом «За заслуги перед Империей».

Ей подарили дом семьи Луниных. Там все осталось почти как прежде, слуги быстро освободили мебель от чехлов и приготовили комнаты для хозяйки.

Элиза в голос хохотала, разбирая стопку приглашений на балы, фуршеты, рауты и салоны. Она снова стала одной из самых популярных дам столицы. Все те, кто полгода назад брезгливо отворачивался, опять искали ее дружбы. Кто-то даже осмелился заехать в гости, но Элиза не принимала.

Впрочем, одного человека принять пришлось. Почти бывшего мужа. Несмотря на то, что говорить с ним совершенно не хотелось. Все слова, которые Элиза придумывала, чтобы прокричать ему в лицо, все обиды, все обвинения стали бессмысленными. Она хотела стать для него спасительницей, вернуть его к жизни живой водой, доказать, что чего-то стоит. А теперь…

Они встретились в той же гостиной, что и в конце августа, незадолго до свадьбы. Петр снова продуманно-точно поклонился, Элиза ответила вежливым кивком.

- Сударыня, я должен принести вам свои глубочайшие извинения. К сожалению, государственная необходимость заставила меня сыграть этот спектакль со смертью. Мне очень жаль. Чем я могу искупить свою вину? Жизнь продолжается, и вам пора вернуться в наш дом, а не жить отшельницей.

- Вы упали и ударились головой? – равнодушно спросила Элиза. – К чему эта словесная шелуха?

- Я вас не понимаю.

- Сейчас поймете, - улыбнулась она. – Присаживайтесь, не стойте столбом. Да, простите, я немного одичала от одиночества и путешествий. Приказать принести чай? Или кофе? Может быть, вина? У меня чудесная винодельня, виноград растет на живой воде, вам понравится…

Петр Румянцев осторожно присел на стул, как будто опасался, что мебель стеклянная.

- Вы действительно изменились, Элиза.

- Прежде всего, я должна вас поблагодарить за спасение моего отца, Павла Лунина. Это было потрясающе, не побоюсь таких ярких слов. Спасибо, Петр Васильевич. Теперь я могу ездить к нему раз в месяц, и, может быть, через какое-то время его переведут под домашний арест в моем замке. Я вам обязана.

- Не стоит, - покачал он головой. – Это был мой долг – попытаться спасти тестя.

- Теперь о долге… Что будем делать? Мы все еще друг друга не любим, и вряд ли это изменится. Ваша Юлия…

- Елизавета! – перебил он. – Во-первых, мы с Юлией разошлись до объявления о нашей с вами свадьбе. Во-вторых, это не ваше дело.

- Согласна, - кивнула Элиза. – Не моё. Я просто ей очень завидую. Юлии досталось то, что я считала своим… - Элиза с ужасом поняла, что голос сел от попыток сдержать слезы обиды и разочарования, но остановиться и замолчать уже не могла. Не эти слова она представляла, мечтая о встрече с мужем. Она хотела говорить иначе, хотела его извинений и раскаяния, а получилось…