Семейные обязательства

- Вы… Вы тоже считаете, что я виновата в его смерти? – спросила Элиза. Голос слегка дрогнул, она судорожно вздохнула, давя рыдание.

Юлия очень серьезно посмотрела на нее. Погладила серого мышелова по голове (кот, предатель, довольно мурлыкнул) и ответила, четко разделяя слова:

- Нет. Ни в коем случае. Если кто-то вас обвиняет – это от глупости и злости.

У Элизы еще сильнее защипало в глазах. Юлия вздохнула и продолжила:

- Он сам сделал свой выбор. Сам схватился за меч, хоть и обращался с ним, как с кочергой. Обвинить вас – слишком просто, - говорила она, глядя куда-то мимо Элизы. – Правда в том, что Петра нельзя было заставить что-то сделать против его воли. Это было его и только его решение. Вы не при чем.

Слезы потекли сами. Элиза уткнулась лицом в мягкую кошачью шерсть и давилась плачем. Как сквозь сон она услышала чьи-то шаги неподалеку и негромкий голос Насти: «Погодите, переволновалась барыня, не трогайте ее пока что».

- Спасибо… - едва слышно прошептала Элиза непонятно кому. То ли Юлии, то ли Насте, то ли судьбе.

Через несколько минут слезы иссякли, но Элизу все еще слегка потряхивало. Она мелкими глотками выпила стакан воды, борясь с желанием упасть в обморок. И к стыду своему обнаружила, что единственная во всем зале до сих пор проявляет нервозность.

Рейтары вернулись к прерванному ужину – соседство с мумией не испортило аппетит бравым воякам. Стражники попросили всех присутствующих дождаться приезда охранителей и ушли в подсобные помещения — опрашивать работников «Моста». Настя и Эрик сидели рядом с Элизой, ожидая распоряжений.

Только купец с приказчиками куда-то делись. Видимо, поднялись в свои комнаты – стражники точно не выпустили бы отсюда никого из свидетелей.

Юлия пересела на другой диванчик, задумчиво пила что-то и гладила перебравшегося к ней на колени серого кота. Она почувствовала взгляд Элизы, кивнула ей и отсалютовала бокалом.

Эрик наклонился к уху Элизы и негромко сказал:

- Барыня, не беспокойтесь. Судя по всему, кровосос просто удрать хотел, а не на вас кинуться. Тут почему-то магия вырубилась, вся его маскировка пошла псу под хвост, вот и попытался мертвец ноги унести, – усмехнулся он. - Да не вышло.

- И что он забыл в ресторане с серебряными столовыми приборами? – спросила ему в тон Элиза просто чтобы сказать хоть что-то.

- А вы, барыня гляньте, что он ел, - кивнула Настя на угловой столик. - Горячий шоколад в фарфоровой чашечке и вяленые фрукты на деревянных шпажках. Серебро ему трогать было без надобности, зато прикрытие отличное. А говорят, мертвые вкуса не чувствуют…

Элиза слабо улыбнулась. Настя произнесла слово «шоколад» мечтательно, как будто катая по небу густую сладость. Ведь они так и не успели поужинать…

- Настасья, - велела Элиза, - поторопи на кухне, пусть уже несут нашего поросенка или что там у них есть. И шоколада спроси, не весь же они вампиру отдали. Эрик, ты как?

- Порядок, барыня. Хоть сейчас в драку.

- Хорошо. Как поешь – куртку гостиничной горничной отдай, пусть зашьет, пока совсем не расползлась. Подержи Герду, перенервничала кошка.

Элиза открыла сумочку с документами, которую постоянно носила с собой. Перебрала пальцами бумаги, достала рисунок и решительно подошла к Юлии.

- Возьмите, - протянула она листок, - это ваше. Пьер держал его в рамке на рабочем столе, под каким-то пейзажем.

- Он терпеть не мог рогенское коверканье своего имени, - пробормотала Юлия себе под нос.

Посмотрела на Элизу, и той показалось, что в пронзительно-синих глазах кавалерист-девицы блеснули слезы.

Нет.

Показалось.

Лейтенант Орлова смотрела на госпожу Румянцеву просто и открыто. Никаких слез. В кавалерист-девице была какая-то легкая, едва заметная неправильность. Не как у Насти – явный след травмы, сломанный нос, а что-то… иное. Элиза не смогла бы точно сказать, что именно.

– Спасибо, Елизавета Павловна. Это очень великодушно с вашей стороны, - ровно, без эмоций сказала Юлия.

- Не за что, - покачала головой Элиза, снова без приглашения присаживаясь рядом с ней. – Расскажите о себе, пожалуйста. И зовите меня… Лизой.

- Вас ведь не я интересую, - вздохнула Юлия, - а то, почему ваш муж эту картинку в печке не спалил… Я не знаю. Правда, не знаю. Мы действительно не виделись с прошлой осени. Это был обычный студенческий роман. У курсантов Военной академии и студентов юридического есть несколько общих курсов, там и познакомились… Простите, Лиза, мне нечего вам рассказать.

- Вы когда-нибудь ссадины расчесывали? До крови? – неожиданно звонко спросила Элиза. – Когда облегчение приносила только новая боль?!