Семейные обязательства

В зале было поразительно светло, несмотря на сгустившиеся за окнами сумерки и начинающийся мокрый снег. Вместо привычных канделябров со свечами с потолка свисали стеклянные шары, оплетенные толстой веревкой – магические светильники. Элизе хотелось смотреть на них, раскрыв рот, как ребенку на ярмарке, но она сдержалась. Зато Эрик с Настей, не стесняясь, разглядывали диковинные люстры.

«Каменный мост» продолжил оправдывать прекрасные рекомендации. В зале ресторана ненавязчиво витали ароматы горячего шоколада, свежего хлеба и специй. На столиках были расстелены вышитые белой гладью скатерти, посуда – из тонкого фарфора, а приборы подавали серебряные, явно не опасаясь, что гости сунут в карман вилку (или, не надеясь на излишнюю щепетильность, давно заложили убыток от возможных краж в стоимость блюд).

Здесь действительно было многолюдно. Ранее по дороге Элиза с охраной чаще всего отдыхали в одиночестве, а в «Мосте» оказалось почти тесно.

Уже знакомый Элизе рейтарский капитан ужинал в компании двух лейтенантов. На крюках, вбитых в стену возле их столика, вместе со шляпами висело несколько перевязей с длинными рейтарскими пистолетами. Капитан пока не заметил Элизу, а она не стала здороваться.

Пусть сам проявляет инициативу.

За соседним от них столиком сидели два офицера местной стражи, поглядывая на военных с плохо скрываемым раздражением. За другим столиком в одиночестве расположился солидный купец, его приказчики устроились неподалеку. В противоположном от них углу, у затянутого морозными узорами окна, читал газету человек, чью профессиональную принадлежность определить было не так просто – то ли чиновник без мундира, то ли помещик, то ли банкир. Посмотрев на него, Элиза зябко передернула плечами, поправила шаль и направилась к столику поближе к камину.

Когда Элиза с охраной уселись, к ним мгновенно подошла официантка и начала нахваливать местную кухню, особо упирая на рагу из зайчатины (только что охотники из леса принесли, барыня, еще утром скакал, жирок нагуливал!) и запеченного молочного поросенка.

- Да, пожалуйста, - невпопад сказала Элиза. Она смотрела на офицерский столик. Капитан обернулся, узнал Элизу и начал подниматься – видимо, собирался подойти поздороваться. Он что-то сказал своим спутникам, лейтенанты тоже посмотрели в ее сторону…

Господи Иисусе!

Кровь ударила в лицо Элизе. Одновременно мир стал как будто прозрачным, очень четким, ясным до последней ниточки вышивки салфеток, царапинки на руке капитана, крошечного завитка узора на его кружке, нерастаявшей снежинки в волосах гостя у окна...

Один из лейтенантов был (была!) дамой. Той самой кавалерист-девицей с найденной у Пьера картинки. Со спины ее было не узнать – просто темноволосый человек в лейтенантской форме. Короткие косички заплетали и мужчины, и женщины. Но когда она обернулась… Тот же поворот головы, та же полуулыбка! Оказывается, у возлюбленной мужа глаза пронзительно-голубые, не то что у Элизы – невнятно-карие.

Элиза внезапно поняла, что усталости как не бывало. Что она встала и идет к девушке-лейтенанту. Не такой уж и красивой, кстати. Просто милое лицо, но следить за собой полезно даже рейтару. Подкорректировать брови, чаще использовать увлажняющий крем, а то щеки обветрены…

Девушка пару секунд удивленно смотрела на нее. Потом во взгляде блеснуло узнавание, она мгновенно побледнела и тоже поднялась. Не глядя похлопала по плечу изумленного такой фамильярностью капитана, что-то ему сказала и шагнула навстречу Элизе.

Они встретились в центре зала. Элиза молча разглядывала лейтенанта. Она и не знала, о чем говорить; понятия не имела, зачем вообще встала, какого черта ей понадобилось от любовницы Пьера?!

Девица тоже разглядывала Элизу. Спокойно, и, кажется, с вызовом.

- Чем я могу быть вам полезна, госпожа Румянцева? – ровно, без эмоций спросила она. Элиза угадала тень надрыва в ее голосе, намек на что-то…

Кто ж его знает, на что?

Магические фонари отключились с негромким хлопком, зал погрузился в вечерний полумрак. Элиза непроизвольно отшатнулась. Она скорее почувствовала, чем увидела стремительную когтистую тень, летящую к ней сбоку, из угла, в котором сидел одинокой путешественник.

Элиза больно ударилась локтем об пол — Настя прыгнула к ней, сбила с ног, и тварь промахнулась.

То, что недавно было человеком, взвыло и кинулось к выходу.

Два выстрела слились в один. Несмотря на полумрак, Элиза отчетливо видела, как пули прорвали черное сукно у твари на спине. Жуть лишь немного пошатнулась и продолжила рваться к вперед, к замершей в дверном проеме официантке.

Перед самой дверью тварь получила мощный удар табуреткой от Эрика. Прямо в оскаленную пасть. Официантка пискнула, выронила поднос и опрометью кинулась прочь, подальше от неведомого ужаса.

Удар задержал тварь на полсекунды. Он (оно?!) ощерилось на Эрика, махнуло когтистой лапой, неестественно длинно высунувшейся из рукава, но сзади напрыгнула Настя и воткнула ему в шею две посеребренные вилки.