Семейные обязательства

- Не стрелять! – рявкнул Эрик запоздало подхватившимся офицерам. От командного рыка они замерли на секунду, а после кинулись к монстру, выхватывая клинки.

Раздался очередной нечеловеческий визг. Из ран от вилок хлестало что-то дымящееся, Настю отбросило в сторону, она ударилась о стол, но тут же поднялась, тряся головой. Эрик еще раз приложил тварь табуреткой.

Подоспели рейтары и стража. Их кинжалы никак не вредили твари, оно просто не замечало ударов, к тому же они явно мешали друг-другу. Один из лейтенантов получил в плечо когтями, брызнула кровь, существо осклабилось и замахнулось добить. Стражник, отчаявшись навредить монстру оружием, пнул его в грудь. Тварь слегка пошатнулась, повернулась к двери...

Эрик схватил со стола серебряную сахарницу в виде изящного ведерка, стряхнул с нее крышку и со всей силы впечатал острый край в вытянутую морду.

Они упали вместе. Когти рвали куртку, Эрик рычал, но сахарницу не выпускал, вдавливая ее все глубже.

- Deus vult, - выдохнула девица – лейтенант, отпихнув капитана и втыкая между ребер твари длинный кинжал. Оно дернулось еще несколько раз, длинно всхлипнуло и затихло.

Элиза на четвереньках выбралась из-под стола. Встала, опираясь на сидение стула, и замерла, наблюдая за тем, как жуткий монстр оплывает, уменьшается и становится снова просто человеком.

Давно мертвым человеком.

Высохшей мумией вместо симпатичного путешественника.

- Твою мать, - с чувством выругалась лейтенант, – кровосос в Гарце.

В зале мерзко, кисло воняло порохом.

Элиза отвернулась от трупа и с трудом сдержала рвотный позыв.

Рядом с ней уже была Настя, слегка побитая, но вполне бодрая и готовая за барыню оторвать голову еще паре вурдалаков.

Все шумно переводили дыхание, купец негромко матерился, его приказчики вылезали из-под стола. Эрик стоял над трупом, чуть покачиваясь. Один из стражников орал на приказчика, чтобы послали за охранителями. Тот что-то негромко блеял в ответ.

Магические люстры начали включаться. Сначала слабо, но вскоре зал снова был залит ярким светом.

Капитан усадил Эрика на стул, не слушая возражений, и стал осматривать раны.

- Царапины, - пробурчал охранник, - куртку жалко.

- Угу, - кивнул капитан, - царапины. Неплохо тебя подрали. – Обернулся к выходу в кухню и крикнул: - Эй, хозяева! Все закончилось, тащите водки и что у вас там в аптечке есть!

- Водку лучше внутрь, - хмыкнул Эрик.

- Внутрь — само собой.

Настя испуганно посмотрела на напарника. Он едва заметно покачал головой и опустил ресницы – спокойно, мол. Все в порядке.

Элиза наклонилась и стала пристально разглядывать углы. В самом темном закутке зала она нашла два испуганно прижавшихся друг к другу взъерошенных комка шерсти. Коты шипели в унисон и прижимали уши. Она погладила их, что-то успокаивающе бормоча. Серый жалобно мяукнул, прижался к ее руке мордочкой, прося защиты. Пришлось брать на руки обоих – и дрожащую Герду, и неожиданно легкого для своих размеров местного мышелова.

Тем временем Эрика уже перевязали. Царапины действительно получились несерьезные, от скользящих ударов когтей спасла плотная суконная ливрея.

Стражники занялись привычной работой – осмотром места преступления, описанием происшествия и сбором улик (хотя какие тут улики, и так все ясно). Рейтары ехидно на них поглядывали, но не мешали.

Приказчик рассыпался в извинениях, уверял, что никогда таких ужасов не видал, обещал луну с неба в благодарность за спасение и явно был готов на что угодно, лишь бы дорогие гости не затаили обиду и не заподозрили его в причастности к чернокнижию.

Голос приказчика заметно подрагивал от страха.

- Чернокнижники – это колдуны. А у вас тут вурдалак, он же вампир, чаи гонял и свежую прессу почитывал, - наставительно сообщил ему капитан. – Гадость похожая, но разная.

Кавалерист-девица, лейтенант рейтаров, подошла к своему столику, налила в бокал что-то темное из высокой бутылки, опрокинула залпом и села на диванчик у стены.

Элиза наконец-то поняла, зачем шла к ней минут десять (всего десять?!) назад. И подошла снова.

- Поговорим? – плюнув на этикет, спросила Элиза. Не дожидаясь ответа, села рядом, устроив котов у себя на коленях. – Только, простите, я не знаю вашего имени.

- Юлия Александровна Орлова. Лейтенант второго рейтарского полка, - устало вздохнула она. – Примите мои соболезнования… И, Елизавета Павловна, прежде, чем вы продолжите, имейте в виду, что с вашим мужем мы больше года не виделись, не переписывались и никак не общались. Вам не в чем меня обвинять.

- Помилуйте, и в мыслях не было, - соврала Элиза. – Скажите, вы всегда садитесь ужинать с четырьмя пистолетами?

- С пятью. Что-то еще?

Элиза задумчиво гладила котов. Они, кажется, успокоились. По крайней мере, больше не дрожали и не шипели. Герда даже заинтересованно поглядывала на Юлию.

«Она уверена, что Пьер мертв, - поняла Элиза. – Мои догадки – только мои. Может быть, я просто надеюсь? Не может же все закончиться вот так глупо?!»

Элиза хотела сказать Юлии какую-нибудь колкость. Даже почти придумала, какую, но вдруг почувствовала, как перехватывают горло застарелые боль и обида.