Читаем Семейная жизнь японцев полностью

И по сей день, например, остается жив такой любопытный японский обычай, как причисление ожидаемого младенца к составу семьи не с момента его рождения, а значительно ранее — по прошествии пятимесячного срока беременности матери. «Первый праздник в связи с появлением на свет ребенка, — пишет знаток японских национальных обычаев Мок Дзёя, — это Ивата оби. Его празднуют еще до родов с целью отметить начало существования ребенка. Согласно поверью, младенец обретает душу (тамасий) за четыре месяца до рождения, и с этого момента он считается живым. По этой причине принято приветствовать его „вступление в жизнь“»[182]. В день праздника будущая мать получает в дар от мужа ивата оби — широкий шелковый или фланелевый пояс, который обертывается вокруг бедер, поддерживая мышцы живота и согревая его.

Мудро оберегая покой и безопасность еще не окрепшего организма новорожденного, японские обычаи требуют в наши дни, как и прежде, чтобы мать младенца избегала показываться на глаза друзьям и знакомым в первые месяцы после родов. Ее преднамеренное появление в компании близких и друзей происходит обычно лишь на 120-й день после родов, когда в доме устраивается специальное торжество, посвященное новорожденному и известное в стране под названием «табэ дзомэ». Торжество это должно символизировать собой успешное завершение трудностей первого времени после рождения ребенка и его переход к стабильному развитию. Условно считается, что с данного момента ребенок уже начинает приобретать навыки самостоятельности и, в частности, может наряду с молоком матери принимать уже и другую пищу. Вот почему обычай требует, чтобы в комнате, где собрались гости-участники торжества, был сервирован стол и для младенца. Началом празднества служит церемония «первого кормления»: мать или бабушка выносят малыша на руках к столу. Затем при живейшем внимании присутствующих они берут палочками комочек риса и пытаются положить его в рот виновника торжества. На этом церемония заканчивается: ребенка уносят, а оставшиеся продолжают застолье. Присутствующим приличествует высказывать при этом пожелания, чтобы ребенок рос и развивался быстрее, был здоровым и никогда в жизни не испытывал недостатка в средствах и пище[183].

Зримым проявлением культа детей в современной Японии остаются и два давних календарных детских праздника, отмечаемых ежегодно в весенние дни. Это — День девочек (хина мацури), отмечаемый 3 марта, и День мальчиков (танго-но сэкку), отмечаемый 5 мая. Как в прошлом, так и сейчас семьи, где имеются дети, непременно отмечают либо один, либо оба эти праздника в зависимости от пола детей. Девочкам родители дарят обычно по случаю праздника специальных парных разнополых куколок, одетых в старинные национальные наряды. Затем их размещают в жилых комнатах на специальных стендах. Мальчикам же покупаются в виде подарков «коинобори» — матерчатые изображения карпов, которые затем закрепляются на шестах и устанавливаются либо во дворах, либо на крышах домов, либо на балконах. Поскольку карпы, способные плавать в горных реках против течения, считаются в Японии символом твердости и мужества, матерчатые карпы на шестах призваны выражать надежду родителей на то, что их сыновья также проявят твердость и мужество на жизненном пути. Оба праздника служат поводом для семейных застолий[184].

Общепринятым днем демонстрации родительской любви и заботы о детях является также 15 ноября. В этот день, а также в ближайшие к нему выходные дни тысячи, если не миллионы японских родителей выводят своих празднично наряженных детей, достигших трех-, пяти- и семилетнего возраста, в синтоистские храмы страны, где по стародавней традиции в этот день им надлежит молиться за здоровье малолетних сыновей и дочерей. В этом празднике, называемом «ситигосан», участвуют не только ревностные приверженцы синтоизма: молодыми родителями, приходящими в храмы с детьми, движут обычно отнюдь не религиозные убеждения, а просто сила стародавних обычаев. Так уж принято было всегда: в детстве им воздавали почет в этот день их родители, теперь же, в свою очередь, они делают токе в отношении своих наследников.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология