Семь столпов мудрости

Эти люди были нашими глазами, и их надлежало встретить хорошо. Моим делом было отслеживать каждого, кто приносил новости, и выуживать из него все, что можно, а затем собрать и разложить по полочкам то, что в их словах было правдой, создавая целостную картину. Целостную, насколько она давала мне уверенность в суждениях, но это не значило — продуманную и логичную, потому что источников информации было слишком много, их сведения сбивали меня с толку, и мой ум просто захлебывался в потоке всех этих заявлений.

Люди приходили с севера толпами, на лошадях, на верблюдах, пешком, сотнями и сотнями, в ужасающем величии энтузиазма, думая, что наконец-то мы займем всю местность, а Насир утвердит свою победу, ночью захватив Дераа. К нам пришел даже магистрат Дераа, чтобы открыть нам свой город. Согласившись на это, мы должны были перекрыть водоснабжение на станции, которая неизбежно после этого сдастся: но позже, если турецкую армию будут добивать медленно, на нас могут снова напасть, и мы потеряем жителей равнин между Дераа и Дамаском, в чьих руках находится наша решающая победа. Хороший расчет, если и не первой свежести, но в целом все еще говорило против взятия Дераа. И снова нам приходилось отделываться от наших друзей под предлогами, доступными их пониманию.

Глава CXI

Работа шла медленно; когда наконец мы были готовы, появился новый гость — юный вождь Телль эль Шехаба. Его деревня была ключом к мосту. Он описал позицию, большую охрану и ее размещение. Очевидно, задача была труднее, чем мы предполагали, если он говорил правду. Мы в этом сомневались, так как его отец, недавно умерший, был враждебен нам, и его сын, казалось, слишком внезапно перешел на нашу сторону. Однако он закончил на том, что предложил вернуться через час вместе с офицером, командующим гарнизоном, его другом. Мы послали его привести своего турка, приказав нашим ожидающим людям лечь и немного отдохнуть.

Скоро мальчишка вернулся вместе с капитаном, армянином, жаждавшим навредить своему правительству, чем только сможет. Однако он сильно волновался. Нам было непросто убедить его в нашей просвещенности. Его младшие офицеры, по его словам, были турками, преданными своей стороне, так же, как и некоторые из сержантов. Он предложил нам близко подойти к деревне и тайно там залечь, в то время как трое-четверо самых горячих укроются в его комнате. Он будет вызывать своих подчиненных по одному, и, когда они будут входить, наша засада будет их связывать.

Это звучало в лучших традициях приключенческих книжек, и мы в восторге согласились. Было девять часов вечера. Ровно в одиннадцать мы должны были выстроиться вокруг деревни и ждать, когда шейх покажет самым сильным из нас дом коменданта. Два заговорщика, довольные, удалились, а мы разбудили нашу армию, заснувшую усталым сном рядом со своими нагруженными верблюдами. Вокруг была кромешная тьма.

Моя охрана подготовила гремучий студень для подрыва моста. Я набил карманы детонаторами. Насир послал людей в каждый отряд Верблюжьего корпуса, чтобы рассказать им о предстоящем приключении, и чтобы они приготовились поднять его на высоту, появившись в тишине, и чтобы ни один верблюд не взревел. Они держались хорошо. Длинной сдвоенной линией наше войско ползло по извилистой дороге, рядом с оросительным каналом, к гребню разделенного хребта. Если впереди ждало предательство, эта открытая дорога была бы для нас смертельной ловушкой, узкая, извилистая и скользкая от воды, не имеющая путей к отступлению ни вправо, ни влево. Поэтому мы с Насиром вышли первыми с нашими людьми, их опытные уши ловили каждый звук, а глаза были постоянно настороже. Перед нами был водопад, и на фоне его рева вспоминалась та незабываемая ночь, когда мы вместе с Али ибн эль Хуссейном пытались атаковать этот мост с обратной стороны ущелья. Только сейчас мы были ближе, поэтому шум настойчиво заполнял наши уши.

Теперь мы ползли очень медленно и осторожно, бесшумно продвигаясь босиком, а за нами змеилась цепочка более тяжелых солдат, затаивших дыхание. Они тоже не производили ни звука, потому что верблюды всегда ночью двигались тихо, и мы так упаковали снаряжение, чтобы оно не звякнуло, а седла — чтобы не скрипнули. В этой тишине темнота казалась еще темнее, и тяжелее казалась угроза, исходящая от этих шелестящих долин с каждой стороны. Волны сырого воздуха с реки встречали нас и холодили нам лица; и вдруг Рахейль быстро соскользнул вниз слева от нас и схватил меня за руку, показывая на медленный столб белого дыма, поднимавшийся из долины.