Семь столпов мудрости

Утром мы выступили, чтобы взглянуть на Мудоввару, разъезжая с королевским великолепием в ревущих машинах по гладкой поверхности из песка и кремния; солнце стояло низко на востоке, позади нас, и его свет скрывал нас, пока мы не приблизились и не увидели, что на станции стоит длинный поезд. Подкрепление или эвакуация? Через минуту на нас обрушился огонь четырех пушек, две из которых были австрийскими горными гаубицами, подвижными и точными. С семи тысяч ярдов они стреляли превосходно, а мы в недостойной спешке удирали к ближайшей впадине. Оттуда мы сделали широкий круг до того места, где мы с Заалом взорвали наш первый поезд. Мы подняли на воздух длинный мост, под которым в тот напряженный полдень отдыхал турецкий патруль. Затем мы вернулись в Рамле и продолжали разрушать пути и мосты с целью закрепить наши поломки, сделать их слишком серьезными, чтобы Фахри мог когда-либо их починить: а в это время Фейсал послал Мохаммеда эль Дейлана против еще нетронутых станций между нашей стоянкой и Мааном. Доуни спустя день соединился с ними географически; итак, эти восемьдесят миль от Маана до Мудоввары, с семью станциями, были всецело в наших руках. Активная оборона Медины с этой операцией закончилась.

Чтобы укрепить наш штаб, из Месопотамии прибыл новый офицер, Янг[112]. Он был бойцом регулярной армии, исключительных достоинств, с долгим и обширным военным опытом, и в совершенстве владел арабским. Его предполагаемой ролью было дублировать меня среди племен, чтобы наша работа против врага была шире и лучше направлена. Чтобы дать ему проявить себя в наших теперешних условиях, я поручил ему соединить Зейда, Насира и Мирзука на участке поврежденных рельсов в восемьдесят миль, к северу от Маана, пока я отправлюсь в Акабу и сяду на корабль в Суэц, чтобы обсудить будущее с Алленби.

Глава XCV

Доуни встретил меня, и мы вкратце обсудили дела, прежде чем пойти в лагерь Алленби. Там генерал Болс радостно улыбнулся нам и сказал: «А мы уже в Сальте». На наши удивленные взгляды он продолжал, что вожди бени-сахр однажды утром пришли в Иерихон, чтобы предложить непосредственное сотрудничество двадцати тысяч их соплеменников в Темеде; и на следующий день, принимая ванну, он обдумал план и принял его.

Я спросил, кто был этот вождь бени-сахр, и он ответил — Фахад, торжествуя оттого, что успешно вступил в сферу моих владений. Все это звучало безумнее и безумнее. Я знал, что Фахад не способен собрать и четырехсот человек, и что в данный момент в Темеде не стоит ни одной его палатки: они двинулись на юг, к Янгу.

Мы поспешили в канцелярию, чтобы услышать правду, и узнали, что, к сожалению, все было так, как сказал Болс. Британская кавалерия экспромтом ушла в холмы Моба из-за каких-то эфемерных обещаний шейхов Зебна, жадных людей, которые приехали в Иерусалим лишь затем, чтобы воспользоваться щедротами Алленби, и их приняли за чистую монету.

На этот раз в Генеральном штабе не было третьей стороны. Гай Доуни, брат нашего гладиатора, составивший иерусалимский план, уехал в штаб Хайга; Бартоломью, которому было суждено разработать осеннее наступление на Дамаск, был еще с Четводом, и выполнение дела Алленби в эти месяцы не шло ни в какое сравнение с его концепцией.

Ибо, разумеется, этот рейд провалился, пока я был еще в Иерусалиме, сожалея о несравнимости Болса со Сторрсом, который теперь был учтивым и искусным губернатором в этих местах. Бени-сахр валялись в своих палатках или были далеко с Янгом. Генерал Шовель[113], не поддерживаемый ни одним из них, увидел, как турки снова освобождают броды Иордана у него за спиной и захватывают дорогу, по которой он наступал. Мы избежали крупного бедствия только благодаря инстинкту Алленби, вовремя подсказавшему опасность. Но мы серьезно пострадали. Это испытание научило британцев, что надо быть терпимее к трудностям Фейсала; вселила в турок убеждение, что сектор Амман опасен для них; и заставила бени-сахр почувствовать, что англичане просто необъяснимы: быть может, они не великие воины, но всегда на острие момента, чтобы быть странными. Это частично искупило поражение у Аммана, намеренно повторив то, что казалось случайностью. В то же время потерпели крушение надежды, которые Фейсал возлагал на независимое выступление с бени-сахр. Это осторожное и очень зажиточное племя требовало надежных союзников.

Наше движение, прежде четко определенное, наедине с простым врагом, теперь увязало в непредвиденных обстоятельствах своего союзника. Нам приходилось приноравливаться к Алленби, и его это не радовало. Наступление немцев во Франции лишило его войск. Он должен был удерживать Иерусалим, но месяцами не мог позволить себе потерь, не говоря уже об атаке. Министерство обороны обещало ему индийские дивизии из Месопотамии и индийское подкрепление. С ними он перестроил бы армию по индийскому образцу; возможно, к концу лета он мог бы восстановить боевую готовность: но пока мы оба просто должны были держаться.