Семь красавиц

Образы семи красавиц сердцем возлюби,
Шах Бахрам в неволю страсти отдал сам себя.

В башню черную, как мускус, в день субботний он
Устремил стопы к индийской пери на поклон.

И в покое благовонном до ночной поры
Предавался он утехам сладостной игры.

А когда на лучезарный белый шелк дневной
Ночь разбрызгала по-царски мускус черный свой,

Шах у той весны Кашмира сказки попросил —
Ароматной, словно ветер/, что им приносил

Пыль росы и сладкий запах от ночных садов, —
Попросил связать преданье из цветущих слов,

Из чудесных приключений, что уста слюной
Наполняют, приклоняют к ложу головой. 

Вот на мускусном мешочке узел распустила
Та газель с глазами серны и заговорила:

«Пусть литавры шаха будут в небесах слышны
Выше четырех подпорок золотой луны!

И пока сияет небо, пусть мой шах живет.
Пусть к его ногам покорно каждый припадет.

Пусть не будет праздно счастье шахское сидеть,
Пусть он все возьмет, чем хочет в мире овладеть!»

Восхваленье кончив, пери — роз кашмирских куст –
Начала бальзам алоэ источать из уст.

Рассказала, взор потупя в землю от стыда,
То, о чем никто не слышал в мире никогда.

Сказка