От автора
Если вы никогда не читали в отрочестве восхитительный роман «Излом времени» Мадлен Л’Энгл, еще не поздно это наверстать. Я весьма рекомендую. Но если вы читали, то наверняка запомнили такую фразу: «Существует такая вещь, как тессеракт».
Действительно, существует такая вещь, как тессеракт – геометрическая и научная концепция. Грубо говоря, это четырехмерный конструкт, где четвертое измерение – это время. Он применяется для сведения воедино двух линий пространства/времени, устраняя между ними линейное время. И это гораздо удобнее, чем громоздкая старая машина времени.
Еще всем известно, что у меня бывают нестыковки в возрасте моих персонажей. Обычно я не знаю дни их рождения, да и не слишком заморачиваюсь этим и очень смутно представляю себе, кому сколько лет в моих романах в какой-то конкретный момент. Это доводит до безумия моего редактора и некоторых моих читателей, склонных к ОКР – обсессивно-компульсивному расстройству, и они очень переживают по этому поводу. Но, честное слово, выбора у меня нет.
Когда я писала роман «Шотландский узник», я произвольно указала возраст младших сыновей Хэла и Минни, не думая, что мы увидим их взрослыми (а мы действительно встречаем их в то или иное время в романах «Эхо прошлого» и «Написано кровью моего сердца»).
Еще… я
И я позволила Минни рассказать лорду Джону обстоятельства ее брака с его братом Хэлом. Это также важно, поскольку говорит об отношениях между Минни и Хэлом и почему в последующих романах Хэл обращается к ней за помощью по важным вопросам.
Вот эти два факта важны. А сколько лет детям –
Но вернемся к Минни и Хэлу. Естественно, что я захотела включить в повесть знакомство Минни с Джейми Фрэзером. Окей, это случилось где-то в 1744 году, когда Фрэзеры жили в Париже и участвовали в тогдашем заговоре якобитов.
На это же время приходятся беременность Минни и рождение ее первого сына Бенджамина, брак Минни и Хэла с ее переживаниями по этому поводу. Бенджамин был зачат в 1744 году.
Как мгновенно поймут более придирчивые читатели, если Бенджамин был зачат в 1744 году и родился – естественно – в 1745 году, то ему не могло быть восемь лет в 1760 году, на который приходится время действия романа «Шотландский узник». Но только ему все-таки было восемь.
Очевидно, единственная возможность объяснить такой возраст Бенджамина – а также возраст его братьев Генри и Адама – это сделать логичное заключение, что где-то между написанием «Шотландского узника» и «Зеленой беглянки» случился тессеракт, и мальчики при следующей встрече станут взрослыми людьми, да это и не важно. К счастью, я всецело уверена в интеллекте моих Очень Умных Читателей и знаю, что они поймут общую идею и станут наслаждаться сюжетом без бессмысленного копания в мелочах.
Маринисты
В одном месте сюжета Минни, глядя на свое бальное платье нежно-зеленого цвета «нильской воды», вспоминает свое знакомство с месье Верне, известным маринистом, любителем китов.
В XVIII веке художники действительно любили рисовать китов. Тогда был большой спрос на романтические морские пейзажи, соответственно, были и мастера в этой области.
Клод Жозеф Верне – реальное лицо, известный художник-маринист – писал морские пейзажи, на которых часто присутствовали киты. Он мастерски изображал морскую воду с ее многочисленными оттенками, так что вполне мог сказать Минни про «зеленую беглянку», т. е. зеленую краску, которая в те времена делалась из нестойкого зеленого пигмента, который быстро выцветал, в отличие от более стойких и долговечных синих и серых красок.
Конечно, вы все понимаете метафорическую аллюзию такого названия. Я включила месье Верне в сюжет, чтобы пояснить читателям, которые не говорят по-французски и не всегда ищут в Гугле непонятные слова, что «о-де-ниль» («нильская вода») – это оттенок нежно-зеленого цвета.
Осада
Лорд Джон Грей осторожно сунул палец в маленький каменный горшочек с маслянистой жидкостью, вытащил его и опасливо понюхал.
– Боже!
– Да, милорд. Вот я и говорю. – Его слуга Том Бёрд, отвернувшись, закрыл горшок крышкой. – Если вы натретесь этой дрянью, все мухи будут ваши, сотни мух слетятся как на дохлую крысу. Давно сдохшую, – добавил он и для верности завернул горшочек еще и в тряпку.