Семь камней

Она пристально посмотрела на него и скрестила руки на своем круглом животе.

– Я не спала, ваша светлость, а если бы спали вы, то, думаю, я бы заметила.

«Фаршированный гусь» был заведением довольно низкого пошиба. Возле его крыльца спал пьянчужка, закутанный в живописное тряпье.

– Почему ты выбрал это место? – спросила Минни у Гарри, подняв юбки и обходя маленькую лужу рвоты на камнях.

– Муж хозяйки заведения священник, – сообщил он и, взявшись за грязную дверную ручку, открыл перед ней дверь. – Он известен своей сговорчивостью и не цепляется к мелочам.

К таким мелочам, как документ, подтверждающий отсутствие препятствий для брака. Хотя, может, он и не требуется, если заключаешь брак в другой стране?

– Входи, – нетерпеливо поторопил ее Хэл. – Тут воняет.

– Ты думаешь, что внутри будет лучше? – спросила она, заранее зажав нос. Впрочем, он был прав: ветер переменился и обрушил на них полный букет вони от пьяницы.

– Боже, – воскликнула она, повернулась, и ее стошнило по другую сторону крыльца.

– Боже, – воскликнул Хэл. – Ничего, я дам тебе немного джина. А теперь заходи, ради бога. – Он вынул из рукава большой белый носовой платок, быстро обтер ей рот и втолкнул ее в дверь.

Гарри уже был внутри и вел переговоры на плохом, но сносном голландском, подкрепив их увесистым кошелем, который он бросил на стойку бара с громким звяканьем.

Хэл, явно не владевший голландским, прервал разговоры Гарри со стоявшей за стойкой хозяйкой, достав из кармана золотую гинею.

– Джина, – сказал он.

Минни села на стул, как только вошла, и согнулась, закрыв глаза. В руке она сжимала носовой платок Хэла и старалась не дышать. Впрочем, через минуту резкий, чистый запах можжевельника прорезался сквозь миазмы паба и запах дохлой крысы. Минни встрепенулась, выпрямила спину и взяла кружку с джином из рук Хэла.

К ее немалому удивлению, джин помог. Тошнота отступила после первого глоточка, желание лечь на пол прошло, и через несколько мгновений она почувствовала себя сравнительно нормально – насколько это возможно на седьмом месяце беременности и перед бракосочетанием с Хэлом.

Священник, вероятно, поднятый с постели и явно страдавший от свирепой формы гриппа, перевел свой тусклый, воспаленный взгляд с Хэла на Минни и обратно.

– Вы хотеть жениться на ней? – Сквозь его заложенный нос медленно и вязко просочился тон недоверия.

– Да, – ответил Хэл. – И немедленно.

Священник закрыл один глаз и посмотрел на него, потом повернул голову к своей жене. Та нетерпеливо фыркнула и что-то быстро сказала по-голландски, сопроводив свои слова властным жестом. Он сгорбил плечи, слушая ее тираду – видно было, что он привык к таким ситуациям. Когда она замолкла, он смиренно кивнул, вынул из обвислых штанов мокрый носовой платок и высморкался.

Хэл не отпускал руку Минни с тех пор, как они вошли в паб. Тут он еще крепче, до боли сжал ее, и она попыталась высвободиться.

– Прости, – сказал он, взглянув на нее, и слегка ослабил хватку.

– Она с ребьонок, – сказал священник укоризненным тоном.

– Я знаю, – ответил Хэл и снова крепко сжал ее руку. – Продолжайте, пожалуйста. Поскорее.

– А что? – спросила Минни, слегка раздраженно. – Ты сейчас куда-то торопишься?

– Нет, – ответил он и взглянул на нее, прищурив глаза. – Но я хочу, чтобы ребенок был законнорожденным, а ты вроде бы можешь родить в любой момент.

– Неправда, – с обидой возразила она. – Ты знаешь, что у меня не больше шести месяцев!

– А выглядишь как… – Увидев ее сердитые глаза, он тут же закрыл рот, кашлянул и снова обратился к священнику: – Продолжайте, пожалуйста, сэр.

Мужчина кивнул, снова высморкался и кивнул жене. Та, наклонившись, порылась за стойкой и через некоторое время появилась с потертым молитвенником, на обложке которого виднелись грязные круги.

Получив в руки этот талисман, священник, казалось, собрался с духом и немного выпрямился.

– У вас иметь свидетель? – спросил он у Хэла.

– Да, – нетерпеливо ответил Хэл. – Он тут – Гарри? Проклятье, он вышел на улицу – заплатить за экипаж. Посиди тут! – велел он Минни и, отпустив ее руку, вышел.

Священник с сомнением посмотрел ему вслед и перевел взгляд на Минни. Кончик его носа был мокрый и воспаленный, на щеках лиловели тонкие прожилки.

– Ви хотеть замуж за этот мужчин? – спросил он. – Я вижу, што он богат, но не лучше ли взяйт бедный мужчин, который вас не обижайт?

– Ze is zes maanden zwanger, idioot, – проворчала его жена. – Она на седьмом месяце беременности. Is dit die schurk die je zwanger heeft gemaakt? Он тот самый негодяй, от которого она забрюхатела? – Она вытащила трубку из угла рта и жестом показала на дверь и на живот Минни. Обитатель живота сильно брыкнул ножкой, и Минни, охнув, согнулась пополам.

– Ja, is die schurk, да, тот самый, – заверила она женщину, оглядываясь через плечо на дверь, где в окошке виднелась тень Хэла, а рядом тень крупнее – Гарри.