Семь камней

– Хм-м, – проговорил он, выпил еще и тряхнул головой. – Ну, независимо от всего… у нас состоялся душевный разговор, вполне душевный, хотя сэр Уильям держался как-то… странно… Скорее сурово – вот почему я подумал, что он собирался мне отказать, – но все же… с сочувствием.

– Правда? – Гарри вскинул густые брови. – Почему ты так решил?

Хэл снова озадаченно покачал головой:

– Не знаю. Только… в конце, когда он вручил мне королевский указ и поздравил, он пожал мне руку и на мгновение задержал ее в своей, и… кратко выразил соболезнование в связи с моей… моей утратой. – Хэл считал, что уже владеет своими эмоциями, но боль была как всегда острой, и у него дрогнул голос.

– Что ж, он приличный человек, – проворчал Гарри. К своему удивлению, Хэл заметил, что у Гарри покраснела шея, а потом и щеки.

– Да, – сказал он и небрежно откинулся назад, держа в руке бокал, но сам не отрывал взгляда от Гарри. – В тот момент я был так окрылен, что ничего не замечал. Если бы он сказал, что крокодил схватил меня за ногу, мне было бы плевать… Но потом, подумав…

После этих слов Гарри тихо ахнул, но потом занялся своим бокалом, уставившись на скатерть. Краска доползла до его носа, и тот запылал.

– Я подумал, вот прямо сейчас, что, может, это был какой-то косвенный намек на ту чертову петицию. Ну, ту самую, которую подал Реджинальд Твелвтрис и где он утверждал, что я убил его брата в припадке безумия.

– Он… даже не упоминал про петицию?

– Нет. – Хэл покачал головой.

В этот момент прибыли пирожки с угрем, дымящиеся и ароматные, и разговор на время умолк.

Хэл подобрал с тарелки кусочком хлеба остатки сока, с наслаждением прожевал, проглотил, открыл глаза и пристально посмотрел на Гарри:

– Что тебе известно про эту петицию, черт побери?

Он знал Гарри Кворри с пяти лет – Гарри был моложе его на три года. Его друг умел лгать, если у него было время заранее все обдумать, но он не мог лгать Хэлу и знал это.

Гарри вздохнул, закрыл глаза и, немного подумав, осторожно открыл один глаз. Хэл поднял брови и положил ладони на скатерть, показывая, что он не намерен ни бить Гарри, ни душить его. Гарри опустил глаза и прикусил губу.

– Гарри, – тихо проговорил Хэл. – Что бы ты там ни натворил, я прощаю тебя. Черт побери, ты просто скажи мне, ладно?

Гарри поднял глаза, кивнул, набрал в грудь воздуха и все рассказал.

– Irrumabo, – воскликнул Хэл скорее удивленно, чем сердито. – Но ты ведь не говорил ей, чтобы она взяла письма…

– Нет, не говорил. Клянусь тебе, Хэл. – Краска уже покидала его лицо. – Ведь я знал, каково тебе…

– Верю. – Хэл почувствовал, что краснеет и сам.

К ним уже направлялся мистер Бодли с чистыми тарелками и столовым серебром, официант с торжественным видом нес за ним следом шипящие стейки.

Они спокойно сидели, пока им подавали стейки – со сливочным маслом, горкой грибов, крошечными вареными луковками. Хэл смотрел, вдыхал мясной аромат, с довольным видом улыбался мистеру Бодли и попросил бутылку хорошего бордо. Впрочем, все это он делал машинально, мыслями он был в своей библиотеке, тогда, в тот вечер.

«Я не хотела, чтобы вам было больно». Он помнил выражение ее лица, когда она сказала это, и он верил ей сейчас так же, как и тогда; он помнил огонь камина, отражавшийся в ее глазах, на ее коже, в складках зеленого платья. «Доказать?»

И она доказала, в конце концов. При этом воспоминании по его телу пробежала дрожь.

– С тобой все в порядке, старина? – Гарри с тревогой смотрел на него, не донеся до рта вилку с кусочком стейка.

– Я – да, – отрывисто сказал он. – Но она не крала письма Эсме – ну, то есть письма из моего стола, она вернула их на место. Я точно знаю, я видел, как она запирала ящик, когда увидела меня. Так что она не посылала их сэру Уильяму, я уверен в этом.

Гарри медленно кивнул.

– Я… не хотел предлагать ей такую вещь, – с несчастным видом сказал он. – Но вообще – я доверял ей, как бы глупо это ни было. Но, может, она сделала… копии? Ведь по тому, как ты описал поведение Янга…

Хэл покачал головой:

– Нет, я готов поклясться. По тому, как она… Нет. Я уверен. К тому же, если бы… – Он заколебался, но это был Гарри, в конце концов. Хэл вздохнул и продолжал, не отрывая глаз от тарелки: – Если бы сэр Уильям видел те письма, он не мог бы смотреть мне в лицо, не говоря уж о том, чтобы так приветливо говорить со мной. Нет. Что-то убедило его, что у меня была причина вызвать Твелвтриса, я уверен – но один Бог знает, что это было. Возможно, она – девочка – нашла кого-то, кто… знал об измене… – Кровь горела на его щеках, а узор на вилке впился в его ладонь. – Если кто-то, человек с авторитетом, поклялся…

Гарри выдохнул и кивнул:

– Ты прав. И как раз это я и просил ее сделать. Э-э… я имею в виду, сохранив все в тайне… Прости…