Семь камней

– О, в самом деле? – воскликнула она, впечатленная его словами. Ее воспоминания о лягушке в камзоле цвета охры подверглись мгновенной переоценке, и у нее даже слегка закружилась голова при мысли о том, что она стояла совсем близко от принца Уэльского. – Э-э… какой же это цветок, вы можете мне сказать?

– Бесспорно. Позвольте, я покажу его вам. Если сумею отыскать. – Он неожиданно улыбнулся, снова поклонился и подал ей руку. Она взяла ее с легким трепетом, повернувшись спиной к стоявшему вдалеке мистеру Блумеру.

«Займите его светлость…» Вот как он сказал. «Его светлость». Хоть она жила в Лондоне уже некоторое время, ей редко приходилось использовать английские титулы, но она была почти уверена, что «ваша светлость» говорят только герцогу.

Она украдкой взглянула на него: он был невысок, но выше ее на добрых шесть дюймов. Впрочем, молодой… Она всегда представляла себе герцогов (когда вообще думала о них) в виде подагрических старцев с брюшком и вторым подбородком. Этому же не больше двадцати пяти. Стройный, все еще излучает эту ярость бентамского петуха. Еще у него поразительное лицо, но под глазами темные круги, возле губ морщины, щеки впалые, и поэтому он выглядит старше своего возраста (как она его оценила).

Внезапно ей стало его жалко, и она, сама того не ожидая, сжала его руку.

Он с удивлением посмотрел на нее. Она тут же выдернула руку, полезла в карман за платочком и прижала его к губам, изобразив приступ кашля.

– Что с вами, мадам? – озабоченно спросил он. – Может, я принесу вам… – Он взглянул на дверь, которая вела в оранжереи, и снова повернулся к Минни с вежливым и бесстрастным лицом. – Боюсь, что, если я пойду за льдом, вы умрете еще до моего возвращения. Может, я лучше постучу вам по спине?

– Не нужно, – проговорила она и деликатно, по-женски, кашлянув пару раз, промокнула губы платочком и убрала его. – Но все равно спасибо.

– Не за что. – Он поклонился, но больше не предлагал ей руку, просто кивком пригласил ее идти вместе с ним к низкому столику, полному разных красивых китайских вещиц. Просто глаза разбегаются, подумала она, глядя на голубой, белый и позолоченный фарфор. Любая из этих нежно разрисованных чаш наверняка стоила целое состояние, а они стояли тут, наполненные землей, и служили для демонстрации непримечательных цветков.

– Эти? – спросила она и повернула лицо к его светлости. Может, надо спросить его имя? Представиться самой?

– Да, – сказал он, но его голос звучал неуверенно, и она заметила, как он вдруг на секунду сжал кулаки, прежде чем подошел к краю стола. – Их привезли из Китая – очень… очень редкие.

Она взглянула на него, удивленная его дрогнувшим голосом.

– Как они называются, вы знаете?

– У них китайское название… Я не помню. У меня есть знакомый ботаник, из Швеции… он называет их хризантемами. «Хризос» – золото, а «ант, антемон» значит… цветок.

Она увидела, что его кадык прыгал над краем кожаного ворота, и с тревогой заметила, что он страшно побледнел.

– Сэр? – сказала она, нерешительно взяв его за руку. – У вас все в порядке?

– Да, конечно, – ответил он, но его дыхание участилось, а по шее струился пот. – Я… я сейчас… все в поря… – Он внезапно замолк, разинул рот, хватая воздух, и тяжело навалился на стол. Горшки чуть сдвинулась, два из них ударились друг о друга и тонко зазвенели, отчего по телу Минни побежали мурашки.

– Пожалуй, вам надо сесть. – Она схватила его за локоть и пыталась увести от стола, чтобы он не упал лицом на сотни фунтов бесценного фарфора и редких цветов. Он неуверенно шагнул назад и опустился на колени на гравий, вцепившись в ее руки. Она с тревогой глядела по сторонам, ища помощи, но в оранжерее не было никого. Мистер Блумер уже исчез.

– Я… – Он поперхнулся, закашлялся, кашлял все сильнее, глотая воздух. У него чуть посинели губы, и это испугало ее. Его глаза были открыты, но ей показалось, что он ничего не видел. Он отпустил ее и слепо шарил в полах своего мундира. – Мне… нужно…

– Что нужно? Это у вас в кармане? – Она наклонилась, оттолкнула его руку, пошарила в складках ткани и нащупала что-то твердое. В фалде его мундира был маленький карман, и у нее промелькнула мысль, что она неожиданно вот так, в первый раз, дотронулась до ягодиц мужчины. Но она сунула руку в карман и вытащила нюхательную коробочку, покрытую голубой эмалью.

– Вы это искали? – с сомнением спросила она, протянув ее. В его состоянии нюхательная соль едва ли могла помочь…

Дрожащими руками он взял коробочку и пытался ее открыть. Она забрала ее и открыла, обнаружив внутри крошечный пузырек, закрытый пробкой. Совершенно не зная, что делать – она в панике снова посмотрела на вход, но там никто так и не появился, – она взяла пузырек, вытащила пробку и ахнула, отшатнувшись, когда оттуда вырвались едкие пары аммиака.

Она поднесла пузырек к его носу, он вдохнул, чихнул – капли упали ей на кожу, – потом схватил ее за руку, поднес пузырек ближе к носу и сделал еще один героический вдох.