Семь камней

– Вам нравятся опунциевые кактусы… мадам?

– Возможно, если бы я знала, какие они, – ответила она, повернулась и увидела молодого джентльмена в лиловом камзоле. Он кашлянул и вопросительно посмотрел на нее.

– Хм… вообще-то, я предпочитаю суккуленты, – сказала она, проговорив условленный пароль, и тоже кашлянула, надеясь припомнить слово. – Особенно, хм, эуфорбию.

Вопрос в его глазах исчез, сменившись удивлением. Он оглядел ее с ног до головы, и в других обстоятельствах это могло бы показаться оскорбительным. Она вспыхнула, но выдержала его взгляд и тоже подняла брови.

– Мистер Блумер, как я полагаю?

– Если угодно. – Он улыбнулся и предложил ей руку: – Позвольте показать вам эуфорбию, мисс?…

Мгновенная паника: как ей назваться?

– Хоутон, – ответила она, вспомнив Рейфа и его насмешливое прозвище. – Леди Беделия Хоутон.

– Конечно, – сказал он с серьезным лицом. – Рад познакомиться, леди Беделия.

Он слегка поклонился, она взяла его под руку, и они направились вместе в чащу растений.

Они прошли через джунгли филодендронов – таких, какие никогда не украшали ничего плебейского, вроде гостиной: одни с зубчатыми листьями, каждый величиной с половину Минни, другие, похожие на муаровый шелк, с толстыми зелеными прожилками.

– Они довольно ядовитые, эти филодендроны, – сказал с небрежным кивком мистер Блумер. – Все они. Вы знаете об этом?

– Я запомню.

Потом были деревья – фикусы, как сообщил ей мистер Блумер (пожалуй, он не случайно выбрал себе nom de guerre), с кривыми стволами, толстыми листьями и сладковатым, затхлым запахом; некоторые были обвиты лианами, с конвульсивной силой карабкавшимися по их стволам, цепляясь за тонкую кору толстыми волосками, похожими на корни.

А потом, конечно, эта чертова эуфорбия собственной персоной.

Минни и не знала, что существуют такие чудеса. Многие из экспонатов даже не походили на нормальные растения, а некоторые, с толстыми, голыми стеблями, утыканными зловещими шипами, вообще были странными перверсиями из растительного царства. Другие напоминали салат-латук – но курчавый, белый латук с темно-красными краями, словно кто-то вытирал ими кровь.

– Они тоже довольно ядовитые, эти эуфорбии, но опаснее всего сок. Не убьет, но лучше, чтобы вам в глаза он не попадал.

– Я постараюсь. – Минни крепче сжала зонтик, готовясь раскрыть его, если какое-то из этих растений вздумает плюнуть в нее, некоторые из них выглядели так, словно только об этом и мечтали.

– Вот это зизифус колючий, или терновый венец, – сообщил мистер Блумер, кивнув на особенно ужасное дерево с длинными черными шипами, торчащими в разные стороны. – Выразительное название. – Тут он заметил выражение ее лица, улыбнулся и кивнул на следующую оранжерею: – Пойдемте, следующая коллекция вам больше понравится.

– О, – тихо отозвалась она. Потом «О!» гораздо громче. Эта оранжерея была намного больше других, с высокой выпуклой крышей, которая наполняла воздух солнцем и освещала тысячу орхидей – не меньше! Орхидеи свисали с подставок и деревьев каскадами белого, и золотого, и пурпурного, и красного, и…

– О боже! – Минни даже вздохнула от восторга, и мистер Блумер засмеялся.

Они не были одиноки. Все оранжереи были популярны – многие гости громко восхищались колючками, уродцами и ядовитыми экзотами, – но многолюднее всего было у орхидей, и гул восхищения наполнял воздух.

Минни вдыхала полной грудью благоухающий воздух с его разнообразными ароматами, и у нее даже слегка закружилась голова.

– А вот эту орхидею вам не захочется нюхать. – Мистер Блумер, водивший ее от одного чуда к другому, показал на большой горшок, где росла тускло-зеленая орхидея с толстыми лепестками. – Она пахнет гнилым мясом.

Минни осторожно понюхала и отпрянула.

– Удивительно, почему орхидее понадобился такой запах? – воскликнула она.

Он искоса взглянул на нее, но улыбнулся.

– Цвет и запах нужны растениям, чтобы привлекать насекомых, которые их опыляют. Вот эта орхидея Satyrium, – он кивнул на тусклые, мясистые лепестки, – зависит от услуг падальных мух. Пойдемте, вот эта орхидея пахнет кокосом – вы когда-нибудь нюхали кокосовый орех?

Они неторопливо гуляли между орхидей – у них просто не было выбора, учитывая медленно двигавшуюся толпу, – и, несмотря на свое сожаление, что покинула экзотическую роскошь, Минни перевела дух, когда вошла в последнюю оранжерею и обнаружила, что она почти пустая. Еще в ней было прохладно, по контрасту с прежней тропической жарой. Ароматы здесь были скромные и неуловимые, растения мелкие и обычные, и внезапно она поняла стратегию мистера Блумера.

Оранжерея с орхидеями служила ситом или барьером. Здесь они оказались почти совсем одни, хотя и стояли на открытом месте, откуда могли вовремя увидеть всех, кто приблизится к ним, и сменить тему беседы на безобидную болтовню.

– Что, перейдем к делу? – предложила она, и мистер Блумер опять улыбнулся.

– Давайте. Вы первая или я?