Семь камней

– Ну, ладно, когда он… но когда он… я имею в виду, если он в том состоянии, и когда девица увидит его, он не… – Он увидел, как Йен открыл рот, чтобы спросить, откуда он знает, как выглядит обрезанный возбужденный член. – Ладно, оставим, – отрывисто буркнул он и встал из-за столика. – Давай пройдемся по улице.

На рассвете отряд собрался у постоялого двора, где уже ждали д’Эглиз с фургоном, чтобы доставить груз к месту назначения – в склад на берегу Гаронны. Джейми увидел, что капитан был в своей парадной одежде и шляпе с пером. Переоделись еще четверо – самые здоровые парни в отряде, – которые охраняли фургон минувшей ночью. Все они были вооружены до зубов – то ли чтобы произвести впечатление на купца, то ли д’Эглиз хотел иметь их под рукой во время объяснений, почему в грузе не хватает одного ковра, чтобы поумерить претензии купца, принимавшего товар.

Джейми с удовольствием шел по городским улицам, хоть и зорко глядел по сторонам, как было приказано: грабители могли неожиданно напасть из какой-нибудь боковой улочки либо спрыгнуть на фургон с балкона или крыши дома. Последний вариант он считал маловероятным, но все равно усердно поглядывал и наверх. После очередной такой проверки он опустил глаза и обнаружил, что капитан едет на своем рослом сером мерине уже не во главе отряда, а рядом с ним.

– Хуанито говорит, что ты знаешь древнееврейский, – сказал д’Эглиз, глядя на него так, словно у него внезапно выросли рога. – Это правда?

– Угу, – осторожно ответил он. – Точнее, я могу читать Библию на древнееврейском – немножко, – а в Шотландии не так много евреев, поэтому говорить мне там было не с кем. – В Париже, однако, он общался с евреями, но он предпочел не рассказывать про Университет и изучение философии, в том числе и маймонидов. Иначе ему не дожить и до ужина – его вздернут на виселице.

Капитан хмыкнул, но недовольства не высказал. Некоторое время он молчал, но придерживал лошадь, чтобы ехать рядом с Джейми. Из-за этого Джейми нервничал, и через некоторое время он повернул голову к капитану и сказал:

– Йен тоже умеет. Ну, читать по-древнееврейски.

Д’Эглиз удивленно посмотрел на него и обернулся назад. Йен был на голову выше трех парней, с которыми разговаривал на ходу, поэтому был виден сразу.

– Чудесам нет конца… – сказал капитан словно сам себе. Но пришпорил коня и ускакал, оставив Джейми в клубах пыли.

Только к вечеру следующего дня этот разговор дал о себе знать, причем неприятным образом. Они доставили ковры, золото и серебро на склад у реки. Д’Эглиз получил плату, после чего его люди рассеялись по всей allee, славившейся дешевыми тавернами. Во многих из них имелась наверху или в глубине первого этажа комната, где мужчина мог потратить свои деньги иным образом.

Ни Джейми, ни Йен больше не возвращались к теме борделей, но Джейми обнаружил, что часто вспоминает хорошенькую разносчицу. Он подумывал о том, как бы вернуться в ту таверну и сказать ей, что он не еврей. Кстати, теперь он носил свою собственную рубашку.

Правда, он не знал, что она сделает с такой информацией, а таверна находилась на другом краю города.

– Как ты думаешь, скоро нам подвернется новая работа? – спросил он лениво, просто так, чтобы нарушить молчание и отвлечься от собственных мыслей. У костра парни уже говорили на эту тему. Вроде больших войн пока что не намечалось, однако ходили слухи, что прусский король набирает в Силезии солдат.

– Надеюсь, – буркнул Йен. – Не люблю болтаться без дела. – Он забарабанил длинными пальцами по крышке стола. – Мне нужно быть в движении.

– Вот почему ты уехал из Шотландии? – Джейми задал этот вопрос просто так, для поддержания разговора и удивился, когда Йен бросил на него настороженный взгляд.

– Не хотел возиться на ферме, а больше там нечего делать. Здесь я заколачиваю хорошие деньги. И бо́льшую часть посылаю домой.

– Все равно я не думаю, что твой отец доволен.

Йен был единственным сыном, и Старый Джон, вероятно, до сих пор сердился, хотя не сказал об этом ни слова Джейми за то короткое время, когда он был дома – до того как красные мундиры…

– Сестра вышла замуж. Ее муж справится, если… – Йен погрузился в угрюмое молчание.

Не успел Джейми решить, стоит ли продолжать этот разговор, как возле их стола появился капитан.

Д’Эглиз немного постоял, глядя на них. Потом вздохнул и сказал:

– Ладно. Вы оба, идите со мной.

Йен сунул в рот остатки хлеба и сыра и встал, жуя. Джейми хотел сделать то же самое, но капитан хмуро спросил:

– Рубашка у тебя чистая?

У Джейми прилила к щекам кровь. Это было почти то же самое, что напомнить ему о его спине. Большинство его ран давно уже покрылись коркой, но самые глубокие все еще гноились и лопались каждый раз, если он резко наклонялся. Ему приходилось стирать рубашку почти каждый вечер – и она постоянно была влажной, и это не шло ему на пользу. Всему отряду уже было известно об этом, но никто не заговаривал с ним на эту тему.

– Чистая, – кратко ответил он и, выпрямившись во весь рост, посмотрел сверху вниз на д’Эглиза.

– Что ж, хорошо. Пошли.