Семь камней

Было почти темно, его окружил поднимавшийся туман. Он вздохнул и понюхал сырой, холодный воздух. Пахло гнилью и кормовой свеклой – но не было запаха бензина и горящего фюзеляжа.

Хорошо. Значит, самолет не загорелся от удара о землю. И раз не загорелся, если еще работает радио…

Он кое-как встал на ноги, чуть не потерял равновесие от внезапного приступа головокружения и медленно повернулся в разные стороны, всматриваясь в туман. Слева и спереди не было ничего, кроме тумана, но справа он различил две или три массивные фигуры, стоявшие вертикально.

Медленно пройдя по неровной земле, он обнаружил, что это были камни. Остатки одного из доисторических кромлехов, каких полно на севере Британии. Стояли только три из больших камней, но он увидел еще несколько упавших: они лежали как тела в темном тумане. Он остановился, держась за один из камней, и его стошнило. Боже, голова сейчас расколется! И в ушах жутко гудело… Он потрогал голову, подумав, что на нем остались наушники, но нащупал лишь свое холодное, мокрое ухо.

Он снова закрыл глаза, тяжело дыша, и прислонился к камню. Статический шум в его ушах усиливался, к нему добавился какой-то вой. Может, у него лопнула барабанная перепонка? Он заставил себя открыть глаза и был вознагражден – за остатками каменного круга он увидел большую темную массу неправильной формы. «Долли»!

Самолет был еле виден, он скрывался в сгущавшейся темноте, но это не страшно. Похоже, он цел, хотя хвост задран в воздух, а нос наклонен слишком низко – вероятно, воткнулся в землю. Джерри побрел по каменистой земле, чувствуя, как снова ужасно закружилась голова. Взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но головокружение усиливалось, и, боже, в ней начался страшный шум… Он мешал думать, о господи, ему показалось, что его кости раство…

Когда он пришел в себя, было совершенно темно, но облака поредели, и почти полная луна светила с глубокого, черного неба. Он пошевелился и застонал. В его теле болела каждая косточка – но все были целы, не сломаны. Это уже что-то, успокоил он себя. Его одежда намокла от сырости, он хотел есть, а колено не гнулось, и он не мог распрямить правую ногу. Но это все ничего, он доковыляет до дороги.

Ох, постой. Радио. Да, он совсем забыл. Если радио цело, он сможет…

Ничего не понимая, он уставился на открытое пространство перед собой. Он готов был поклясться, что самолет был там… может, он просто неточно запомнил место из-за темноты и тумана…

Три раза он поворачивался и глядел во все стороны, три раза! Но потом перестал, опасаясь, что снова закружится голова. Самолет исчез.

Действительно исчез. Джерри был уверен, что он лежал на земле в пятидесяти футах вон за тем камнем, самым высоким, Джерри даже отметил его, как маркер, чтобы знать направление. Он прошел на то место, где «Долли» врезалась в землю, медленно обошел все камни и с нараставшим недоумением все осмотрел.

Самолет не только исчез, но и вообще непонятно, был ли он там когда-нибудь. Не было заметно никаких следов, никаких борозд в густой луговой траве, не говоря уж о рытвине в земле после такого падения. Неужели Джерри лишь померещилось, что он рядом? Неужели он принял желаемое за действительное?

Он тряхнул головой, чтобы прояснить ее – но на самом деле она была ясной. Шум и визг в ушах прекратились, и хотя у него все-таки остались синяки и несильная головная боль, он чувствовал себя гораздо лучше. Он еще раз медленно обошел вокруг камней, отыскивая следы «Долли», но в груди усиливалось ощущение леденящего панического холода. Проклятье! Самолета там не было.

Он проснулся, совершенно не понимая, куда он попал. Он лежал, поджав ноги, на траве, которую смутно припоминал – он ощущал ее запах. Где-то тут пасли коров, потому что рядом с собой он увидел большую коровью лепешку, свежую, судя по запаху. Он осторожно вытянул ногу. Потом руку. Перекатился на спину, и ему стало чуть-чуть лучше, хотя небо показалось ему головокружительной пустотой.

Да, это была бледно-голубая пустота. Никаких облаков.

Сколько же.?… Вспышка тревоги заставила его подняться на колени, но из-за ярко-желтого укола боли за глазами он опять лег со стоном и беззвучными проклятьями.

Он подождал, когда успокоится его дыхание, и рискнул открыть один глаз.

Да, это определенно была Нортумбрия, северная ее часть, где волнистые поля Англии натыкались на негостеприимные скалы Шотландии. Он узнавал плавные холмы, покрытые пожухлой травой и испещренные торчавшими там и сям камнями, похожими на редкие зубы. Он судорожно вздохнул и изо всех сил потер обеими руками голову и лицо, убеждая себя, что все это реально. Он не чувствовал этого. Даже тщательно пересчитав пальцы на руках и ногах, а также свои интимные части – последние пересчитал дважды, на всякий случай, – ему все же казалось, будто сместилось что-то важное, каким-то образом оторвалось и осталось позади.

В ушах все еще звенело, как бывало после особенно активных полетов. Почему? Что он слышал?