Семь грехов

Он потянулся к стулу позади демонессы, где лежали его вещи. Личные границы Неамары были нарушены. Запахи Гордыни и Блуда слились в один, создавая удивительную, уникальную в своем роде композицию.

– После такого инцидента я могла бы тебя казнить, а возможно, и посадить на кол, это в моей власти. Но признай, что я крайне великодушна.

– Несомненно, миледи! – его любимый поклон, который выражал ироническое презрение к дворцовым формальностям, завершил их разговор. Какое-то время Деос находился в соседней комнате, поспешно одеваясь. Потом дверь захлопнулась.

Неамара все еще стояла на том же месте, ни разу не обернувшись в сторону нежданного гостя. Это происшествие ее странным образом взбодрило. Она выглянула в коридор в поисках служанки:

– Тайлима!

– Да, госпожа? – чертовка поднималась по лестнице с ведром воды.

– Принеси мне, пожалуйста, новый комплект постельного белья и поменяй его.

– Сию минуту, госпожа!

Горячие мысли не давали покоя демонессе: «Стоит признать, он превосходно вписался в общий антураж спальни. Татуированное тело, алый цвет кожи, выражающий безудержную страсть. И огненно-рыжая демонесса, как вишенка на торте, завершает эту картину пылающего хаоса…»

Входная дверь заскрипела. Неамара вздрогнула, прогнав иллюзии из головы.

– Простите, госпожа. Я быстро поменяю белье, – забежала в спальню суетливая служанка.

Тайлима, как и обещала, умело разобралась с постелью и вышла. Неамара защелкнула за ней замок, чтобы подобные неожиданности уже точно не повторились. Вдруг этому бесстыднику еще взбредет в голову улечься к ней в постель.

Глава 10

Проложенный между двумя союзными государствами тракт, спасающий путников от большей части дорожных бед, благополучно привел отряд в земли Алчности. Иногда склонные к сентиментальным и поэтическим речам путешественники называли владения темных магов «раем во тьме». Но рай этот был обманчив. Красота фиолетовых просторов могла моментально пленить, но стоило страннику притронуться к ней, как она тут же показывала свою изнанку. Оборотная сторона открывала истинную сущность алчных земель. Дорога проходила между многочисленными кристальными образованиями: аметисты принимали причудливые формы, уподобляясь скалам, деревьям, аркам и даже животным. Кристаллы магнетически блестели и переливались. В их неровных гранях отражались искаженные лица и фигуры проходящих мимо грехов. Картины в кривых зеркалах играли с путниками. Кимар неотрывно наблюдал, как его тело принимает то вид костлявого некроманта, то мигом трансформируется в шарообразное Чревоугодие. Сквозь сверкающую поверхность алый бык разглядел необыкновенное существо.

– Взгляните! Какой красавец! – восторженно воскликнул минотавр.

Сиреневая птица, услышав Кимара, уставилась на него. Дивное создание искрилось, как и сами кристаллы. Птица нахохлилась. Она медленно раскрыла веером хвост, усеянный крупными полупрозрачными камнями.

– Это кристаллитовый павлин из отряда игольчатотелых, – отреагировал на возглас Кимара алчный соратник. – С виду он довольно спокойный, но при ощущении опасности выпускает кристаллы, острые, как иглы. Некоторые мужские особи в момент половой активности могут и напасть без видимой причины. Поэтому советую тебе умерить свои эмоции. – Павлин, будто понимая речь Америуса, вышел из укрытия, высоко переступая лапами. Члены отряда остановились в стороне, стараясь не раздражать своенравную птицу. – Многие наши сородичи, не обладающие храбростью, заметив павлинов, не выходят из укрытия, пока птица не исчезнет. Так что не стоит его недооценивать и тем более – к нему приближаться.

– Наверное, их перья стоят дороже, чем эльфийские портки из заговоренных нитей, – предположила Ферга.

– Таких портков не существует, – ответил темный маг. – А перья кристаллитового павлина перестают блестеть и теряют свой первозданный вид, как только извлекаются из тела птицы. И ценности они никакой не несут.

– Досадно. Некроманты небось локти искусали от такой несправедливости? – хохотнула Черная вдова.

– Возможно, первое время так и было, – произнес эльф. – Сейчас же осталось мало глупцов, которые надеются, что чудо случится именно с ними. Природа алчных земель скупа на такие щедрые жесты.

Тельвейс-Ан-Тир был еще неблизко. В полутьме кристальные образования ярко светились, не давая путникам сойти с дороги.

– У меня уже в глазах рябит, – проворчала Ферга, потирая поочередно все свои веки.

– Замечали ли вы, что цвета олицетворяют каждый из грехов? – послышался за спиной паучихи блаженный голос.

– Ох, началось… Люблю разглагольствования. – Ферга ускорила шаг, надеясь, что это убережет ее от намечающегося монолога Хелин.