Семь дней до Мегиддо

– Получается, что я, – сказала Милана. – Или Максим. Но это совсем глупо, значит – я?

– Милана, не обижайся… – Я шагнул к ней.

Милана мрачно глянула на меня.

– Да я не обижаюсь, это круто… Максим, ну можно в институт сходить, я там давно. Или съездить на север. Если я наблюдатель, то уже двадцать четыре года как.

Что ж, видимо, у меня сегодня был день ошибочных догадок. Я сказал:

– Простите, никого не хотел обидеть. Но мне казалось, что Инсек намекает…

– Кто может понять их логику? – пожал плечами деда Боря. – То, что мы понимаем по-своему, может для них значить совсем другое. Дарина! Из всех нас ты самая информированная, верно?

Дарина кивнула.

– Что ты знаешь о других мирах? О Прежних, об Инсеках?

– Я даже не знала, что Прежние еще есть на Земле, – ответила Дарина. – Я – жница, а хранитель лишь формально, у меня нет всей информации.

– О каких-то силах, которым они подчиняются?

Дарина покачала головой:

– Мать говорила, что Инсеки не всесильны. Что они тоже вынуждены подчиняться. Но если и было известно, кому, так только ей.

Мы снова зашли в тупик.

– Значит, полагаемся лишь на себя, – решил я. – Мы не отдаем стратега?

Один за другим люди и Измененные качали головой.

Я смотрел на них с удивлением и жалостью. Все здесь были обречены. Вопреки логике, требующей защищать свои жизни, вопреки разумному опасению за судьбу всего человечества. Защищать своих детей или любимых – тоже понятная человеческая логика. Но сейчас люди собирались защищать незнакомого по сути ребенка, причем уже официально не считающегося человеком!

– Максим? – спросила Дарина.

Я вздохнул, сбрасывая оцепенение. И ощутил тревожный зов Гнезда.

– Что-то происходит, – сказал я, поворачиваясь к дверям.

Да, происходило.

К четырем полицейским у входа добавился еще один. Тоже в силовой броне. Он стоял у двери, пытаясь заглянуть внутрь, и легонько постукивал костяшками пальцев по стеклу. Щиток шлема был поднят.

– Лихачев, – узнал я. – Ребята, давайте я поговорю?

Никто не спорил, только Виталий Антонович сделал неуверенное движение, потом махнул рукой.

Я пошел к двери. Открыл и оказался лицом к лицу с Лихачевым. Толпа зашумела, раздался выкрик:

– Пусть впустят!

Лихачев стоял, морщась, будто от боли в зубах. Гнездо сейчас давило на него прицельно, вызывая острое желание уйти подальше.

– Позволишь войти? – спросил Лихачев.

Я обернулся на Дарину, та кивнула.

– Входите, – сказал я. – Только вы один.

Лихачев молча прошел, потоптался у входа, оттирая с ног грязь и воду. Искоса глянул на фойе. Наверное, он все же здесь когда-то бывал или изучал какие-то снимки и расспрашивал очевидцев, не удивился совсем.

– Вся ваша шайка здесь… – буркнул он. – Заварили кашу…

– Будете штурмовать? – спросил я.

Лихачев поморщился.

– Хуже. Мне приказывают снять посты.

Глава девятая

Мы встали кругом – как-то так само собой получилось. У Лихачева слегка подергивалась щека, на которой был старый шрам. Я потянулся к Гнезду, коснулся его и попросил ослабить давление на полицейского.

Гнездо подчинилось, пусть и неохотно.

Лихачев ему не нравился.

– Спасибо, – глядя на Дарину, сказал полковник. – Очень неприятные ощущения. Не понимаю, как толпа держится.

– Ее согнали Прежние, – сказал я.

Лихачев неохотно кивнул. Сказал:

– Двое модных ведущих с радио. Директор элитной школы. Руководитель службы такси. Руководство офисного центра на Красной Пресне. Еще по мелочам… Если бы не ливень… А если бы работал интернет, то здесь стояло бы пол-Москвы. Кто они все?

– Думаю, что слуги Прежних, – сказал Виталий Антонович. – Чего они хотят?

– Войти в Гнездо, убедиться, что тут не было массового побоища.

– Оно было, – сказала Дарина.

Лихачев кивнул.

– Если толпа попрет, мои ребята не удержат. Стрелять в людей мы не станем. Вы сможете удержать их?

– Будем стрелять и удержим, – ответила Дарина жестко. – Стражи удержали бы без выстрелов, но стражей нет.

– Начнется бойня – мне велят вас зачистить, – предупредил Лихачев. Замолчал, нахмурился, вслушиваясь во что-то. Потом коротко ответил: – Пять минут.

Всё было понятно, но полковник пояснил:

– Требуют отойти от Гнезда. Во избежание провокаций… Я смогу потянуть минут десять-пятнадцать. Всё. Потом вынужден буду увести людей.

– Полковник, вы же играете на руку Прежним, – сказал я.

– А что я могу сделать? – ответил он. – Приказ идет сверху. Отказаться выполнять? Пришлют спецназ, под это дело захватят всё Гнездо.

Он помолчал, потом сказал, тяжело и неохотно:

– Лучше уж так… чем прихлопнут ваше Гнездо вместе со всей Москвой. Или всем человечеством. Единственное, что могу…

Лихачев явно колебался.

– Дайте стратега мне. Я заберу куколку, увезу в наш отдел. Будем охранять, никто ее не тронет.

Это был спасательный круг. Вот только бросили его с борта тонущего корабля.

– Вы и до отдела не доедете, – сказала Дарина. – Вас прикончат! Стратега убьют.

– Или заберут, – добавил я. – Придут в ваш отдел с бумагами и распоряжениями сверху, что сделаете? И тогда уже Инсек примет «меры глобального характера». Он прямо сказал.

Лихачев молчал.

Да он же это и так прекрасно понимает!