Семь дней до Мегиддо

— Уверен, что попробуют!

— И что, надо было позволить убить ребёнка?

— Да! — рявкнул Лихачёв. — Тот ребёнок уже мёртв! Вместо него — Изменённая! Это всё хреново, но теперь, по крайней мере, мы теряем тех, кто всё равно бы умер. А не обычных детишек, которые возвращались вечером из школы и исчезали бесследно! Как по мне — в этом меньше дерьма.

— А как по мне, так дерьмо начинается, едва ты выбираешь между двумя сортами! — не выдержал я.

— Ты мне ещё Достоевского процитируй, — холодно сказал Лихачёв. — Мы не центр Вселенной. Мы кучка дикарей на шарике из грязи. И всё, что в нас есть ценного, — потенциал Изменения.

— А кристаллы?

— Не знаю я. Кристаллы скупают Продавцы. Видимо, они помогли Инсекам в захвате Земли, в награду получили право торговать. Может, они эти кристаллы жрут, а может, в задницу засовывают… мне как-то всё равно. Кристаллы — не люди.

— Вы уверены насчёт стратега? — спросил я.

Лихачёв нервно рассмеялся.

— Как я могу быть уверенным? Я расследовал всякие странные дела… не в полиции, в другой конторе. Когда случилась Перемена — изучал, соотносил, собирал слухи. Разговаривал с теми, кто был призван и уцелел. Ездил к безумной норвежской тётке, живущей на маяке в Северном море. Две недели просидел в палатке на скале, прежде чем она со мной заговорила… Добился от Папы Римского специальной бреве, «Dico in nomine Domini», чтобы мне всё рассказала монахиня, побывавшая под Призывом. Потом нашу группу прикрыли. Думаю, по просьбе Инсеков. Меня перевели в отдел «Экс», я всё равно собирал… что мог. Да, считаю, что прав и всё происходит из-за стратега. Да, считаю, что надо было позволить убить… — он помолчал, — девочку. Может быть, я во всём ошибаюсь. Может быть, вижу лишь часть правды. Скорее всего — лишь часть. Но пока стратег жива и на Земле — мы все под угрозой.

— Но вы можете ошибаться, — упрямо сказал я.

Лихачёв обмяк.

— Да. Могу, Максим.

— Я всё равно поступил бы так же, — сказал я. — Они бы всё Гнездо уничтожили.

— Максим, я могу попросить тебя хотя бы не вмешиваться дальше? — спросил Лихачёв безнадёжно. — У тебя и Призыва-то нет, ты не обязан. Жница твоя… ну поговори ты с ней…

— Попросить-то можете, — сказал я, глядя на струи дождя за окном.

— Ясно.

— Дарина не бросит стратега на растерзание. Вы не понимает сути их отношений. Они все связаны Гнездом.

— Точно? — слегка заинтересовался Лихачёв. — Внутренняя телепатическая сеть? Гнездо как сервер и маршрутизатор?

— Не совсем. Но они чувствуют друг друга… в общем, они не предают своих. Это как себя предать.

— Что ж делать-то… — пробормотал Лихачёв.

— Да ничего. Пройдёт два дня, и они отправят девочку куда-то.

Лихачёв с сомнением покачал головой и не ответил. Потом сказал:

— Я тебя сразу предупреждаю, Максим. Я напишу докладную. Буду требовать изъять куколку из Гнезда и отдать по требованию…

— Да вы…

— Не дёргайся. Никто не примет такого решения, это же конфликт с Инсеками. А я давным-давно в опале. Но я напишу. Я должен что-то сделать.

— Тогда пишите, — согласился я.

— Взять бы тебя за шкирку… — Лихачёв вздохнул. — Это всё политиканы, лезут не в свою компетенцию…

— Полковник, — я вдруг вспомнил то, что зацепило меня в самом начале разговора. — Вы сказали про меня «ещё один на мою голову». А кто второй?

— Бомж неделю назад начал шататься у Гнездниковского. Собирались прогнать, мы же психов от Гнёзд гоняем. Но вдруг сверху велели не трогать… Не бери в голову. Явный наблюдатель под прикрытием. Мою группу прикрыли, новую создали, обычное дело. Ну, пусть бродит, оптимист хренов…

В голосе его прорезалась давняя обида.

— Так что мне делать, посоветуйте? — спросил я.

— Ничего. Не вмешивайся, — он вдруг оживился. — Может, и уйдёт стратег, будет служить Инсекам в ином мире. Это их войны, понимаешь? Мы с тобой дикари. Сидим на маленьком острове, ловим рыбу и собираем кокосы. Где-то в море плавают большие чужие каравеллы и палят из пушек друг в друга. Раньше одни корабли приставали к берегу, забирали рыбу, кокосы и немного молодых ребят. Теперь другие. Их война, понимаешь? Может, те, кого забрали, карьеру себе сделают, влезут в кирасы вместо набедренных повязок и будут счастливы? Наше дело, чтобы остров не сожгли. А там поглядим… может, они друг друга испепелят и оставят нас в покое.

— Вы же сами себе не верите, — сказал я.

— Стараюсь поверить, — ответил Лихачёв. — Куда тебя отвезти, Максим?

Я подумал немного.

— К Комку подбросите?

— Хочешь Продавцов просить? Они не вмешаются.

— Знаю.

— Твоё дело, — решил Лихачёв. — Спасибо и на том, что честно всё рассказал.

Он плавно тронулся с места, и мы поехали сквозь дождь.

В Комке было два знакомых сёрчера с Кисловского. Я поздоровался, подождал, пока они сдали всякую мелочь и забрали покупки (еду и бухло). Едва они вышли, шагнул к стойке.

— Вы стали очень частым клиентом, — сказал Продавец.

Я выложил несколько кристаллов. Для поддержания разговора.

— Магазин для макарова.

— Обычные патроны стоят дешевле, — сказал Продавец.

Я нахмурился.

— Мне необычные.

— Увы. Кончились.

Кажется, он даже хихикнул.

— И те, и другие? — глупо спросил я.