— Пожалуйста, я просто хотела приехать сюда и увидеть маленький кусочек мира. Я не могу этого сделать. Всё, что было или не было между нами, осталось в прошлом. И я прошу тебя оставить это там.
— Эхо, — он упирается своим лбом в мой, вглядываясь в мои глаза. — Я забочусь о тебе больше, чем о ком-либо в этом мире, и сделаю всё возможное, чтобы остановить твои слёзы и заставить тебя улыбаться.
Больная уязвимость трещит в моём голосе.
— Тогда, пожалуйста, просто отпусти меня.
— Я не могу. Не снова. Больше никогда.
Закрываю глаза, намереваясь сказать ему, что его отказ означает, что тогда я поеду домой, когда он добавляет:
— Но я дам тебе время и снова заслужу твою дружбу. Вот, что мне нужно больше, чем что-либо, Эхо, — ты в моей жизни, и я воспользуюсь любой возможностью.
— Даже если мы будем просто друзьями? — я осторожно толкаю его в грудь, нуждаясь в воздухе.
— Да. Если это всё, что ты можешь мне дать, то да. Позволь мне пригласить тебя на завтрак, и я расскажу всё, что случилось в тот день.
Я категорично качаю головой.
— Нет. Я не готова услышать всё это прямо сейчас. Я просто хочу на время забыться и наслаждаться Лондоном, потом Парижем, и всеми теми местами, где мы побываем. Я двигаюсь вперёд и не готова оглядываться на всё то дерьмо. Ты хочешь заслужить мою дружбу? Тогда дай мне пространство.
— Я дам тебе всё.
— Прямо сейчас я просто хочу повеселиться. Идёт?
Он подмигивает.
— Договорились.
Я обхожу его, направляясь в спальню, потому что мне нужно умыться и побыть немного одной, чтобы прийти в себя.
— Я спущусь через минуту.
— Конечно. Не торопись, — говорит он. — И Эхо?
Я оглядываюсь через плечо.
— Твои волосы великолепны. Тебе очень идёт, намного нежнее и очаровательнее, чем я мог себе представить.
Я лишь улыбаюсь, закрывая между нами дверь и мысленно умоляя своё сердце наглухо запереть Кингстона в клетку.
Но знаю, что это глупая просьба. Как я могу ожидать, что моё сердце — самый мощный, но очень хрупкий орган в теле — будет сопротивляться ему, когда кожу до сих пор покалывает от отчаянных прикосновений его пальцев, а язык продолжает облизывать припухшие губы, снова и снова пробуя его вкус?
Глава 4
Мы все садимся в автобус, сбоку которого написано название фонда, чтобы начать наше первое путешествие. Согласно сегодняшнему графику, нам сперва нужно зарегистрироваться в отеле, прежде чем мы отправимся исследовать достопримечательности — с изысканностью сотворённые кусочки истории, которые я и не мечтала увидеть воочию.
Не могу оторваться от окна: глаза широко распахнуты, рот безвольно открыт, пока я рассматриваю проносящиеся мимо культурные ценности.
— Всем всё понятно? — вопрос Кингстона адресован всем нам, когда он заканчивает свою длиннющую речь о правилах и ожидаемом приличии. По большей части я уловила её суть, и уверена, что всё мною пропущенное — лишь общие принципы.
— Вот он! — визжит девушка рядом со мной, указывая на Лондонский Тауэр, к которому мы приближаемся. — Он же потрясающий!
Я улыбаюсь, мой молчаливый трепет и головокружение соответствуют её восторгу.
— Ага, очень.
— Мы — группа, — продолжает Кингстон.
— Мы и останемся, — Джеки надувает губы со своего места рядом со своей новой пособницей Бриджет. — Здесь так много можно увидеть и изучить, и мы знаем, что ты обеспечишь нам безопасность.
У меня глаза закатываются от её откровенного флирта.
— Не фанат, — с мягким смешком бурчит девушка рядом со мной.
— Не фанат чего? — спрашиваю я, поворачиваясь к ней.
— Безнадёг в первом ряду.
Я громко прыскаю со смеху, не в силах сдержаться, из-за чего все взгляды в автобусе обращаются в мою сторону.
— Простите, — давлюсь я, прикусывая губу, дабы подавить не сдерживаемую улыбку.
Кингстон хмурит брови от любопытства, когда я опускаюсь на сидении ниже и наклоняю голову.