Секреты «Утраченного символа»

Таким образом, влияние Реформации и научной революции серьезным образом сказалось на понимании магии в западном мире. И пока церковные авторитеты порицали магию как попытку бросить вызов всемогуществу христианского Бога, а ученые ломали голову над тем, почему некоторые люди верят в нелепые и противоречащие науке выдумки, практикующие маги постепенно сами переходили от одного определения к другому. Знаменательна в этом отношении деятельность французского оккультиста Элифаса Леви (1810–1875), стремление которого переосмыслить традиционные постулаты магии послужило толчком для современного магического возрождения. Леви определял магию как искусство манипуляции Астральным светом, мистическим веществом-энергией, которая, согласно его мнению, и определяет эффективность всех магических действий. Последующие авторы, позаимствовав теорию Леви о магической воле, значительно расширили его определение. Английский маг и самопровозглашенный Антихрист Алистер Кроули (1875–1947) утверждал, что магия (или «магика», magick, как он сам ее называл) — это наука и искусство осуществлять перемены в соответствии с волей человека. Такое определение, разумеется, слишком широко, и под него подпадает как призыв духов ада, так и приготовление бутерброда. Но на это указывал и сам Кроули, желавший разрушить идеологические барьеры между оккультизмом и другими видами человеческой деятельности. Кроули был также в числе одних из первых оккультных деятелей, воспринимавших магию как способ духовного преобразования и поставивших ее в один ряд с йогой и другими восточными дисциплинами. Английская писательница и оккультистка Дион Форчун (1890–1946) выразилась в том же духе, назвав магию «йогой Запада». На Форчун, как и на Кроули, огромное влияние оказали новые психологические теории, которые в то время разрабатывали Зигмунд Фрейд (1856–1939) и Карл Юнг (1875–1961). Именно психологический подход к магии и побудил оккультистов того периода переосмыслить ее как метод внутреннего духовного развития. То же верно и в отношении другого видного деятеля указанного периода, Израэля Регарди (1907–1985), который изучал работы Фрейда и Юнга, объединяя их идеи с идеями самого эксцентричного из учеников Фрейда, Вильгельма Райха (1897–1957). См. Кроули, Алистер; Юнг, Карл Густав.

Во второй половине XX века ряд теоретиков определяли магию исключительно в психологических терминах, как метод ритуальной психодрамы, не оказывающей воздействия на мир за пределами духовной сферы ее участника. Такое понимание нашло мало сторонников как в оккультном сообществе, так и среди широкой публики. Более популярными оказались идеи американского мага и друида Ф. Э. И. Боневица (род. 1949), позаимствовавшего свою концепцию из области парапсихологии и определявшего магию как набор психологических методов пробуждения сверхъестественных способностей вроде телепатии и телекинеза.

Принимая во внимание такое разнообразие противоречащих друг другу определений, было бы рискованным делом предлагать еще одно. Но всё же с уверенностью можно утверждать, что магия — это то, чем занимаются маги. Другими словами, магия — это социальное явление, характерное для определенной субкультуры, в той или иной форме существовавшее в западном мире на протяжении по меньшей мере двух с половиной тысяч лет. Пифагорейцы и орфики классической Древней Греции, гностики и герметисты Римской империи, оккультные секты арабского Ближнего Востока, теневой магический и алхимический мир средневековой Европы, эзотерические школы герметизма эпохи Возрождения, тайные общества раннего периода Нового времени, оккультные ложи XVIII–XIX веков, магические общины и языческие ковены настоящего времени — всё это проявления одного и того же феномена («магический андеграунд»), довольно явно выраженного и последовательного, чтобы его изучать как отдельный предмет.

Кроме того, как следует из вышесказанного, магия — это еще и историческое явление. Современная западная магия представляет собой совокупность теорий и идей, часть которых уходит корнями в глубокую древность, в оккультные традиции древнегреческого мира. Сам термин «магия», как было сказано выше, появился именно в этом древнем окружении и с тех пор неизменно отождествлялся с этими традициями. Таким образом, имеет смысл обозначать термином «магия» именно эти теории и идеи, а не какую-то более универсальную категорию, в которой они были бы всего лишь частью более обширного целого.