3.9. Рукой подать
Встать утром с левой ноги —
Однако, несмотря на усилия по примирению сторон и миссию врачебной помощи, ночью перестрелка была не то что плотной, а очень плотной. Автоматные очереди и одиночные выстрелы перекрывали друг друга, и обычных перерывов между ними не было. Будто люди решили истратить весь огневой запас до утра. Для меня это было непонятно. Неужели Учитель и хазрат Юсуф не могут удержать людей от этого дурацкого занятия?
Днем, уже находясь в боевом лагере товарищей Али Бабы, я обратился с моими вопросами к Наставнику. Он вздохнул и ответил просто и ясно:
— Понимаешь, примирение и переговоры — это дело, которое мешает планам некоторых личностей. А нужен им конфликт на национальной почве, захват территории и даже власти в районе. Тут люди собрались мириться, значит надо из–под тишка подлить масла в огонь противоборства. Вот и пошла ночная стрельба: и никто не виноват, а раненые есть.
— Да. Один парень ранен очень серьезно, я не могу помочь ему здесь — надо везти в районную больницу срочно!
— Мы все сейчас организуем. Постараемся сегодня как–то людям объяснить…
Тут на улице раздался резкий женский крик и еще другие крики и голоса. Мы выбежали во двор. Мать раненого парня прорывалась через заслон охраны. Она истерически кричала, звала сына, думала, что его убили, а от нее это скрывают. Женщина все время причитала: «Отомстите им, или вы не мужчины! Нет защиты — женщинам и детям! Наших детей убивают…» — и все в таком роде.
Мужики стояли хмурые, несколько женщин суетились, пытаясь ее успокоить. Увидев меня, она крикнула: «Доктор, где мой сын?!», подбежала к нам и упала на колени. Все мужчины, находившиеся во дворе, окружили нас. Они сразу замолчали, будто ждали какой–то команды. Женщина снова взялась голосить, сорвав с головы платок и схватив себя за волосы. Али Баба бросился к ней и, поднимая убитую горем мать с земли, крикнул мне:
Быстро скажи, что ее сын жив, а то резня начнется прямо сейчас!
В острых ситуациях я как–то вдруг начинаю думать и действовать очень хладнокровно и разумно. По–деловому и спокойно заезжий доктор сказал женщине, что ее сын жив, только ранен. Крепко взяв плачущую мать за руку, я повел бедную женщину в комнату, где лежал парень. Он с трудом говорил. Но, увидев его живым, мать сразу успокоилась, села рядом и стала с ним тихо разговаривать. Потом они уехали в районную больницу.
Все село обсуждало это событие. Нам стало понятно, что если парень погибнет — войну будет не остановить.
Боже! Вразуми каждого человека, который хочет взять в руки оружие, чтобы не свершилось зло и не торжествовала смерть!
Вечером Али Баба и его духовный брат Юсуф позвали меня в кабинет имама и спросили: «Умеете ли вы, Олег–джан, быть сосредоточенным, но не засыпать?»
Конечно, я умел, ведь занимался и с Наставником, и раньше. Но разве сейчас подходящая обстановка, разве на это надо тратить время…
Имам увидел мои сомнения, кивнул и продолжил объяснение:
«Это называется медитация. Она нужна для того, что бы возвысить сознание человека до такого уровня, где он может общаться с Высшими Духовными Существами. Нам сейчас нужен их совет и помощь, понимаете? Мы, видимо, своими силами и своим сознанием не сможем справиться с человеческими страстями и желанием власти».