Он хотел жизни. А самый яркий проблеск в жизни, который у меня когда-либо был, находился прямо надо мной; а я сидел здесь, внизу, опасаясь собственных желаний. Я на собственном опыте познал, как вещи – и люди, – о которых мы заботимся больше всего, могут исчезнуть прямо у нас на глазах.
Я отправился в постель, но так и не уснул, промучившись всю ночь.
Следующим утром я с трудом вытащил себя из кровати, чтобы подготовить Оливию и меня к новому дню.
– Все в порядке,
– В полном, – ответил я и поцеловал свою дочь. – Будь умницей. Я люблю тебя.
– Лю-лю, папочка, – ответила Оливия. Находясь в объятьях Елены, она прижала свою ладошку ко рту, а затем резко дернула рукой, отправляя мне воздушный поцелуй.
Слезы застыли в моих глазах, когда я уходил от нее.
С идеями об истинном счастье с Дарлин придется подождать.
Я вышел из дома и уже начал спускаться по лестнице, как заметил серебристый седан, припаркованный у обочины. Не успев сделать и шага, дверь открылась, и из нее вышел мужчина лет пятидесяти с небольшим. Он поправил свой бледно-голубой пиджак в мелкую полоску, выглядя при этом так, словно только что сошел с яхты.
– Сойер Хаас?
Я замер.
– Да.
– Один момент.
Мужчина открыл заднюю дверь седана, откуда вышла пожилая пара возрастом чуть за шестьдесят. Мужчина был одет в штаны цвета хаки и белую рубашку с пуговицами, а женщина – в лавандовое платье. Июньское солнце сверкало на золотых «Ролексах» мужчины и переливалось в бриллиантовых серьгах женщины. Они стояли, взявшись за руки, на тротуаре и нервно улыбались.
– Здравствуйте, – начал мужчина. – Меня зовут Джеральд Эббот, а это моя жена Элис. Мы родители Молли.
Кровь отлила от моего лица.
– Это наш адвокат мистер Голлуэй, – сказала Элис, указывая на мужчину в костюме.
– Мистер Хаас. – Мистер Голлуэй протянул мне руку.
Они втроем продолжали стоять у подножия лестницы, я оставался наверху. Проигнорировав протянутую руку, я спросил:
– Что вам нужно?
Джеральд и Элис обменялись полными печали взглядами, разделяя боль, о которой было известно только им. Они так и не смогли сказать ни слова, поэтому адвокат говорил за них.
– К сожалению, Молли ушла из жизни, – сообщил Голлуэй.
Внутри все похолодело, и я вспотел, пытаясь переварить тысячи противоречивых эмоций, что пронеслись во мне.
– Она… мертва?
Он кивнул.
– Да. Автокатастрофа.
Элис снова взяла за руку супруга, бросив на него короткий, но пробирающий до глубины души взгляд.
– Что случилось?
– Автокатастрофа.
– Когда? – выдохнул я.
– Шесть месяцев назад.
Мои глаза метались между Джеральдом и Элис, и я не мог сдвинуться с места,
– Мы здесь, – начал Голлуэй, и каждое слово разрывало мое сердце на части, – чтобы поговорить об опеке над дочерью Молли, внучкой моих клиентов, – Оливией Эббот.
Глава 17. Сойер