Сейчас и навечно

– Я не могу воспитывать ее в одиночестве.

– Тебе, возможно, вообще не придется заниматься этим, – сказал Джексон, держа на коленях открытый макбук. – Тест на отцовство можно сделать в Волгринс. Он хоть и неофициальный, но довольно точный. Ты, по крайней мере, узнаешь, говорила ли Молли правду. А если соврала, ты со спокойной душой отдашь ребенка службе опеки и вернешься к прежней жизни.

Я снова посмотрел на Оливию. «Вернуться к прежней жизни», – подумал я. Как будто ничего не произошло. Я сглотнул ком в горле.

– Сколько времени делается тест?

– Три дня с момента отправки в лабораторию, – ответил Джексон. – Все достаточно просто.

– Ей не будет больно, так ведь? – поинтересовался я. – Если для этого понадобится взять у нее кровь или уколоть палец, то даже не думай об этом.

– Нет, чувак, только ватная палочка за щекой.

Я кивнул и прижал младенца сильнее к своей груди. Ребенок зашевелился на руках, издавая тихие звуки. Вокруг меня – нас – были разбросаны остатки бурного веселья. Бутылочка Оливии стояла на столе рядом с пустой банкой пилснера.

Я все еще был одет в костюм Человека в черном. Мне пришлось спать с Оливией на груди, обложившись огромными подушками, переживая, как бы она не выскользнула из моих рук, и просыпаясь при каждом ее шевелении. Мне больше некуда было ее положить.

Да я и не хотел ее никуда укладывать.

Джексон захлопнул ноутбук.

– Я за тестом. Не паникуй раньше времени.

– Результат будет известен через три дня? – переспросил я. – И что мне, блин, делать все это время? Я ничего не умею.

– Мы отвезем ее к моей маме, – улыбнулся Джексон, хлопнув меня по плечу. – Генриетта справится. Все будет хорошо.

* * *

Я не отводил глаз от людей перед моим домом.

«Все будет хорошо».

Вот только слова показались мне до смешного наивными.

– Мистер Хаас, – сказал адвокат. – Мы хотели бы с вами поговорить. Все мы.

Взгляд метнулся к Эбботам, которые смотрели на меня со странной смесью печали, надежды и страха в глазах.

– Сегодня утром у меня экзамен, – сообщил я. – Мой последний выпускной экзамен в юридической школе. Это вроде как важно.

Родители Молли напряглись, расслышав в моих словах сарказм. А Голлуэй сохранял невозмутимость.

– Может быть, после?

– После я встречаюсь с консультантом, чтобы подписать документы об окончании колледжа. У меня плотный график.

– Пожалуйста, – попросила Элис. – Нам нужно совсем немного времени. Всего час? – Она перевела взгляд на дом позади меня. – Она там? Мы бы хотели увидеть ее…

– Этому не бывать. – Мои слова заставили вздрогнуть эту женщину, и, несмотря на леденящий мою душу страх, мне стало немного ее жаль.

«К черту, они хотят забрать ее у меня».

Я расправил плечи.

– Откуда мне вообще знать, что вы те, за кого себя выдаете?

Джеральд потянулся в карман за бумажником, чтобы показать мне свое удостоверение, а Элис тем временем достала из сумки небольшую стопку фотографий.

– Мистер Голлуэй сказал принести это. Здесь Молли еще совсем маленькая, а это она подросток, – голос женщины дрожал от слез. – А вот она на вечеринке в честь своего шестнадцатилетия…

Она одну за одной протягивала мне фотографии, пока Джеральд показывал водительское удостоверение. Но я едва взглянул на них и даже не соизволил подойти ближе. Они снова обменялись встревоженными взглядами, их руки медленно опустились. Голлуэй откашлялся.