Сейчас и навечно

За окном на город опускалась ночь. Сан-Франциско казался мне гораздо тише, чем Нью-Йорк, и тишина казалась такой густой и обволакивающей, словно одеяло в жаркую ночь. Я ощутила, как паника поднимается во мне.

Мне нужно было чем-то себя занять. Я вскочила с дивана, чтобы приготовить шоколадное печенье для Гектора. Пока замешивала тесто, все, о чем мы говорили с Максом, то и дело всплывало в мыслях. Все его предостережения и советы звучали прекрасно, разумно и полезно, но как будто были предназначены для кого-то другого. Для кого-то намного хуже меня. Все было хорошо, пока никто не знал о моем прошлом, особенно Сойер. Возможно, я снова ему понадоблюсь для Ливви, и ад быстрее замерзнет, чем я подпущу к этому ангелочку что-то плохое. Поэтому зачем волновать его лишний раз?

Какое-то неприятное ощущение кольнуло в животе. Его я испытывала в детстве, когда делала что-то плохое, ожидая, что меня вот-вот поймают.

Я поставила печенье в духовку и резко захлопнула дверцу.

– Господи, как же жарко, – пробурчала я и уже начала снимать свитер, как нащупала бумажку с номером телефона танцевальной труппы. Опустившись на пол, я начала рассматривать десять цифр.

«Доказывай действиями, а не словами».

Я достала телефон, засомневавшись во времени. Половина одиннадцатого в будни. Но я и так потратила впустую четыре дня.

– Скорее всего, они уже кого-нибудь нашли, – сказала я самой себе, набирая номер.

– Алло? – отозвался мужской голос.

– Да, здравствуйте, извините, что так поздно. Я звоню по поводу танцевальной труппы. – Я накрутила прядь волос на палец. – Вам еще нужен кто-нибудь?

– Да, – ответил парень. – Да. Мы все еще в поиске. Вы свободны завтра?

Я натянула рукава свитера, прикусив его от радостного возбуждения.

«Это действительно происходит. Но хватит ли тебе смелости?»

Я зажмурилась.

– Да. Свободна.

Глава 10. Дарлин

На следующий день в комнате отдыха в спа-центре «Серенити» я сменила рабочую форму на сарафан, под которым был надет черный боди и танцевальные шорты из спандекса. Живот скручивало в узел, а руки отяжелели после дневного массажа.

«Это глупо», – в сотый раз думала я, покидая спа. Я до абсурдности не была готова танцевать, боясь облажаться.

«Почему ты вообще согласилась прийти на прослушивание? – спросил голос в моей голове, подозрительно похожий на Макса. – Чтобы сказать, что ты пыталась, не прилагая никаких усилий?»

– О, заткнись, – прошипела я сквозь зубы, продолжая жевать рукав свитера.

Когда я приехала в Академию танцев Сан-Франциско, у меня в запасе еще оставалось полчаса. Женщина на стойке регистрации сказала, что зал был забронирован под прослушивание, но сейчас он свободен. Я заплатила пятнадцать долларов, чтобы зайти и разогреться.

В танцевальном зале одну стену занимало зеркало от пола до потолка с перекладиной. Золотистый солнечный свет струился из высоких окон, разливаясь по деревянному полу. У стены под окном, рядом с парой обычных деревянных стульев и несколькими деревянными винтовками, стояла аудиосистема со спутанными проводами. Я подняла винтовку, покрутив ее в руках. Возможно, кто-то репетировал финал «Чикаго», одного из моих самых любимых мюзиклов.

Если бы я решилась представить себя на сцене, то только в «Чикаго». Я, конечно, была не самой талантливой певицей, но могла взять в руки музыкальный инструмент. Я хотела сыграть Лиз, заключенную, убившую своего мужа, потому что тот не переставал лопать жвачку. «Тюремное танго» – выступление моей мечты, но вместо того чтобы репетировать и готовиться к главной роли, я пришла на прослушивание в небольшую независимую труппу, чье объявление красовалось на фонарном столбе.

«Ты не удосужилась даже немного подготовиться для небольшой независимой труппы, которая рекламирует свои шоу на фонарном столбе».

– Тупица. – Я вернула реквизит на место и села на пол.

Разминая мышцы, я не сводила глаз с входной двери, которая в любую секунду могла открыться. Войдет руководитель труппы, с которым разговаривала по телефону, и я выставлю себя на посмешище. Но я продолжала растягиваться, пробуждая свое тело от спячки. Хотелось вскочить и убежать, но в четыре пятнадцать дверь открылась, и я осталась на месте.

Грег Спанос оказался высоким темноволосым парнем лет тридцати, одетый во все черное. За ним по пятам следовала претенциозная девушка в очках и с голубыми прядями в волосах.

– Я руководитель и хореограф «Ириса и Плюща», – сказал он, пожимая мне руку. – Это Паула Ли, режиссер-постановщик.

– Привет, – нервно сказала я. – Рада знакомству. Меня зовут Дарлин.

Я наблюдала, как они оценивают меня взглядом, уверенная, что на моем лице отражался факт моей неподготовленности.

– Минуту, пожалуйста, – попросил Грег.