Седьмой круг

— Не делала ничего плохого? — Мельбурн яростно полыхнул глазами, вскакивая на ноги. — Ты была любовницей герцога Саффолка, который женат и старше тебя в два раза, какие там, в три. Ты выставила меня дураком. Я один не знал о том, что ты греешь его постель, вместо того, чтобы играть в куклы.

— Какие куклы, Ричард? — горько спросила Луиза. — Ты привез меня в Лондон, чтобы выдать замуж. Я сделала то, что ты хотел! Я не обещала никому свою душу и сердце. Только руку.

— И тело, черт тебя побери. — разъярённо кричал Мельбурн. — Когда Брендон отдал мне письмо для тебя, я сразу вспомнил все, что ты писала Элизабет, и понял, кто твой таинственный любовник.

— Мало того, что ты читал мою переписку с Элизабет, ты вскрыл и письмо герцога? — глаза Луизы воинственно сверкнули.

— Нет. Я не читал. Мне было достаточно выражения его лица.

— Если ты думаешь, что я должна стыдиться, то ошибаешься. — достоинством королевы произнесла графиня Скроуп. — Никто не пострадал от моей связи с Чарльзом. Все закончилось, когда я вышла замуж.

— А это что? — презрительно бросив скрепленный печатью герцога конверт к ногам сестры, спросил Ричард.

— Откуда мне знать? Мне никто не писал сюда. Может, были и другие письма. Не от Чарльза? — глаза Луизы подозрительно уставились на графа. Мельбурн послал ей уничтожающий взгляд, и брошенному на пол конверту добавился еще один, но без печати.

— Это единственное письмо от нее. Других не было. Я получил его две недели назад. — неожиданно усмирив гнев, сдержанно ответил Ричард.

Луиза бережно подняла оба конверта. И первым открыла письмо от Элизабет Невилл. Там была всего одна строчка.

"Я убила Девида Купера".

Глаза юной графини наполнились слезами. Пальцы, держащие помятый листок, дрожали.

— Ты читал? — тихо спросила она.

Ричард бросил на сестру мрачный взгляд и кивнул. Графиня прикусила нижнюю губу, и с отчаяньем посмотрела на Мельбурна.

— Вот почему она молчала. — воскликнула Луиза. — Она боялась написать мне, боялась признаться. Все из-за тебя, Ричард. В самые сложные моменты жизни я не могла спросить совета единственного в мире человека, которому доверяю, потому что этот человек боялся твоего гнева. Если ты что-то с ней сделаешь, я никогда не прощу тебя.

— Черт возьми, сестра. Я давно знаю об этом. Роберт написал мне еще три месяца назад. И я не предпринял ничего против твоей подруги. Если она убила Купера, значит, он это заслужил. Он был ублюдком, думаешь, я этого не замечал?

— Не хуже тебя, Мельбурн. — холодно отозвалась Луиза, разглядывая кривые буквы, написанные неуверенно дрожащей рукой подруги, и представляя боль и страх, который испытывала Элизабет эти долгие месяцы ожидания наказания, которое придумает для нее граф за убийство своего поверенного. Луиза, как никто другой, помнила и понимала, что значат страх и боль, заставляющие молчать. Ведь иногда, в самых крайних моментах, только молчание и сможет спасти. Луиза думала, что Элизабет никогда не узнает этого, не поймет. Ее воля, сила, ярость во всех проявлениях в сто крат превышали подобные чувства у мужчин.

— Иногда мне казалось, что она хочет убить себя. — Луиза подняла на брата полные слез глаза. — Она никогда по-настоящему не пыталась спасти свою жизнь. Ее организм неоднократно боролся и выживал, но душа снова и снова требовала новой порции боли. Я не понимала Ричард, не могла понять, зачем она это делает. Я просила ее смириться, чтобы уменьшить свои страдания. Но Элизабет права. Откуда в ней столько мудрости в восемнадцать лет? Покорившись, не ослабишь боль. Только в сопротивлении она нашла спасение от абсолютной потери себя, своего достоинства и чести. Что значит физическая боль, если душа продолжает бороться? Я когда-то смирилась и подчинилась своей судьбе. Я считала себя жертвой, великомученицей, я не была виновна в том, что сделал Флетчер.

— Это действительно так. Ты ни в чем не виновата. И ты выжила. — мягко сказал Ричард. Приблизившись к сестре он положил руки на ее хрупкие плечи.

— Да, я жива. Но какой ценой. Тебе будет больно это услышать. Я никогда не говорила тебе о событиях той страшной ночи. Наша сестра и твоя жена пали жертвами жестокости и насилия мужчин. Стадо свирепых шакалов набросилось на них, и учуяв запах крови и страха, они уже не могли остановиться. Ни одна из нас не пыталась сражаться, сопротивляться своей страшной участи.

— Вы ничего не могли изменить. — лицо Мельбурна дрогнуло в гримасе глубокого душевного страдания.

— Откуда нам знать, Ричард? — Луиза видела отражение в расширившихся зрачках брата, обрамленных обломками синего льда. — Откуда нам знать, если мы не пытались? — прошептала девушка, нежно коснувшись пальцами напряженной щеки брата. — Элизабет бы умерла иначе. Как воин, с разбитым сердцем и телом, но свободной душой. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, Лу. Я понимаю. — кивнул Мельбурн.