Седьмое небо

Тамара Петровна была оплотом редакционной жизни, проработав на одном и том же месте лет тридцать. Менялись названия газет и сами газеты, уходили в прошлое, то есть на пенсию, и в будущее, то есть на постоянную работу за границу, главные редактора, менялись типографии, направления, авторы, лишь Тамара Петровна оставалась неизменной. Казалось, что если она однажды утром не выйдет на работу, то это будет означать, что к обеду следует ожидать конца света. Нынешний главный редактор, тридцатилетний, рафинированный, знаменитый, предпочитавший пиджаки “Хьюго Босс”, итальянский капуччино и швейцарские горнолыжные курорты, наверное, просто упал бы замертво, если бы, приехав на работу, не обнаружил в собственной приемной Тамару Петровну, внушительную, как волжский баркас, в облаке табачного дыма и в окружении бесчисленных телефонов и кофейных чашек. Никому даже в голову не приходило сменить Тамару Петровну на юную красавицу с волшебным голоском и волосами до попы.

— Ты спешишь? — спросила Тамара Петровна Лидию. У нее был прокуренный бас Фаины Раневской, длинный ехидный нос и прическа валиком.

— Нет, что вы, Тамара Петровна! — Как она могла сказать, что спешит, если секретарь выразила желание с ней поболтать!

— Я знаю, что ты всегда спешишь, — заявила та безапелляционно. — Не нужно врать. Врать нехорошо.

Лидия улыбнулась.

— Я просто хотела тебе сказать, что сегодня с нашими телефонами происходит настоящая истерика. И все из-за тебя. Откуда только не звонили — даже из Министерства юстиции. Сергей Витальевич все утро только и делал, что отвечал на звонки.

— Это хорошо или плохо? — спросила Лидия с тревогой. Тамара Петровна пожала необъятными плечами и сказала, заговорщицки приближая свой нос к Лидиному плечу:

— Было бы плохо, тебя бы уже вызвали, наверное. А статью я прочитала.

— И как вам она, Тамара Петровна?

— Смело написано, — оценила та. — Очень даже смело.

Лидия не поняла, похвала это или наоборот.

— А главный ничего не говорил?

— А что главный? Главный свое дело сделал, разрешение на публикацию Леонтьеву дал, так что теперь остается только…

Дверь на лестничную клетку, мимо которой они проходили, неожиданно отлетела в сторону, как будто кто-то собирался вышибить ее, но в последнюю секунду удержался, со всего размаха ударилась о стену, осыпая на пол тонкие хлопья штукатурки, и в коридор ворвался какой-то высокий человек в развевающемся черном пальто, похожий на графа Дракулу.

— Господи Иисусе! — пробормотала рядом Тамара Петровна. — Это еще что такое?

Лидия смотрела с интересом. Совершенно черные и как будто мертвые глаза уперлись ей в лицо, и она попятилась, все еще не понимая, что происходит.

В один громадный шаг Дракула приблизился к ней, сгреб в кулаки ее пиджак — затрещали швы, поскакали по полу пуговицы — и поволок за собой на лестничную клетку. Лидия хрипела и не успевала переставлять ноги, они волочились сзади, как чужие.

— Охрана! — неуверенно пробормотала где-то в другом измерении Тамара Петровна. — Охрана!

— Будет вам охрана, — пообещал Дракула, еще сильнее стискивая горло Лидии. — Еще чуть-чуть, и кругом будет одна сплошная охрана…

В ушах звенело, и, кажется, из носа лилась кровь. Лестничная площадка была где-то очень далеко внизу, чужие короткие ноги все никак не могли достать до пола, а достать очень хотелось, тогда можно было бы опереться на ноги и хлебнуть хоть немножко воздуха, который вдруг стал колким и острым, как битое стекло. И почему-то его было очень мало.

“Дракула забрал весь воздух. Мне ничего не осталось…”

Мысли были медленные и вязкие и с каждой секундой становились все медленнее и медленнее, и уже был виден тот конец тоннеля, за которым мыслей не станет совсем. Скорее бы туда добраться…

Послышался внезапный всплеск, удар, тускло сверкнуло что-то похожее на ртуть, пролившуюся из разбитого градусника. Пол стал стремительно приближаться к ногам, пока не ударился в них с чудовищной силой. Лидия упала на колени, и колкий воздух рванулся в горло, разрывая внутренности.

Тоннель закрылся.

Не было никакого тоннеля.

Она стояла на коленях на лестничной площадке возле урны, полной окурков, держалась за горло и кашляла, кашляла, не в силах остановиться. Прямо перед ее носом на грязном полу как бы сами по себе возникали алые пятна. Наверное, это течет у нее из горла. Нет, не может быть, чтобы из горла. Может, из носа?..

Тот, кто напал на нее, возвышался совсем близко, как Гулливер над лилипутами, или это у нее в голове произошло такое искривление пространства?

— Ну что? — хладнокровно спросила где-то рядом Тамара Петровна. Лидия не видела ее, но знала, что это именно она. — Остыли или еще добавить?

Лидия подняла голову. Тамара Петровна наперевес, как пожарный шланг, держала древнюю пластиковую бутылку, из которой обычно поливала цветы. Нападавший был с ног до головы залит водой — волосы, лицо, пальто…

— Больше не надо, — хрипло выдавил он. — Спасибо.

Он тяжело дышал, с трудом справляясь с собой, и только в этот момент Лидия узнала в нем Егора Шубина.