Седьмая Казнь

Хранилище было целиком построено из белого камня – такого белого, что, отражая дневной свет, он даже слепил глаза. Как плато, так и укрепления были гладкие, без единой щели, скорее вырезаны в скале, чем выстроены из камня. Казнь Землетрясения в руках сильного магистра не смогла бы поколебать этот замок, как не смогло бы ни одно из осадных устройств, известных принцу. Зато выше укреплений все выглядело по-другому. Прищурившись от всего этого блеска, принц мог различить отдельные сегменты или уровни, похожие на непомерно огромные колеса, положенные одно поверх другого. Все они были белые, все идеально округлые – и каждое чуть смещено по отношению к соседним. На взгляд принца, такое нависающее здание выглядело беспорядочно, непредсказуемо. Оно не прислонялось к горе, опираясь на нее. Но и не отклонялось в сторону. При этом размер уровней или плит сохранялся. В результате получалось что-то похожее на стопку монет, неровно выстроенную неловкими пальцами ребенка – если, конечно, ребенок этот был во много раз больше гиганта, а каждая монетка была толщиной с четырех крупных мужчин, стоящих на плечах друг у друга. Вид у замка был небрежный и величественный одновременно.

Глядя на него с разинутым ртом, принц Бифальт только и выдавил:

– Какого…

Но Элгарт понял его.

– Я не знаю, Ваше Высочество. – Он явно был раздосадован. – Когда меня держали здесь, я не поднимался выше укреплений. Я хотел исследовать. Искать… если я и не мог ничего больше, то я хотел найти кого-нибудь, кто сказал бы мне, сколько я уже пробыл там, или где были вы, или чего они хотят от меня. Черт, да я был бы рад увидеть даже Сути аль-Сури. Или одного из этих барабанщиков. Но я был удручен случившимся. – Он со злобой выделил это слово. – Точнее говоря, мне не запрещали. Слуги были слишком вежливы, чтобы отказать в чем-то напрямую. А я не очень-то доверял своей безопасности, чтобы открыто выступить против них. Я не узнал ничего полезного. Я даже не знаю, где они держат лошадей.

– Книги, должно быть, – задумчиво произнес принц, разглядывая нагромождение этажей. Он думал – тысячи книг. Много тысяч. Он может искать всю оставшуюся свою жизнь.

Неужели в каждом из них хранятся книги? В каждом?

Элгарт посмотрел на принца с выражением ужаса, смешанного с благоговением.

– Не может быть, – запротестовал он. – Во всем мире не хватит книг, чтобы наполнить эту башню.

Принц Бифальт мог бы сказать: «Если хватит, то эта библиотека словно еще одна пустыня». Пустыня, где вместо песка – слова. Он затеряется там так же, как затерялся несколько дней назад. Но он этого не сказал.

Пока эти раздумья, словно солнечные лучи, выжигали из головы принца все остальные мысли, над плато пронесся трубный звук. Скорбный, как похоронная музыка, минорный тромбон эхом отозвался в дальних дюнах. Когда же звук угас, тяжелые ворота Хранилища начали открываться.

Беззвучно, как-то неотвратимо распахнулись они, словно во сне. Их створки разошлись ровно настолько, чтобы дать проход двум людям. Затем они замерли.

– Вот, Ваше Высочество, – прошептал Элгарт. Он сжал винтовку, но не стал снимать ее с плеча.

Принц Бифальт положил ладонь на рукоять сабли. Сам того не осознавая, он задержал дыхание.

Не спешиваясь, беллегерцы смотрели, как из ворот показались два человека. Держась за руки, они подошли к принцу и гвардейцу.

Один был пухлый, безмятежного вида, с неопрятными всклокоченными волосами и чувственной улыбкой над безбородым подбородком, среднего роста. Морщинки в углу глаз и очертание его улыбки говорили о том, что он привык к удовольствиям и наслаждениям. Его спутник, напротив, был сердитым горбуном мрачного вида с горьким выражением лица. Плечи у него были, как у кузнеца, а руки, словно кривые ветви дуба. Очевидно, кипя безответным гневом, он почти тащил за собой своего более мягкого товарища, преодолевая сопротивление его неспешного шага.

На них обоих были грифельно-серые мантии заклинателей.

– Магистр Авейл, – быстро прошептал Элгарт. – Тот, толстый. Другого я не знаю.

Принц заставил себя отпустить саблю. Кивнув своему спутнику, он неуверенно спрыгнул с лошади.

С видимой неохотой Элгарт оставил в покое винтовку, спешился и подошел ближе к принцу.

На расстоянии в пять шагов посланцы замка остановились.

– Принц, – произнес улыбчивый человек голосом, похожим на довольное урчание, – я – магистр Авейл. Друг мой – магистр Раммидж. Добро пожаловать в нашу библиотеку, наше Последнее Хранилище. Мы рады вашему прибытию.

Магистр Раммидж, похоже, рад не был. Никто из заклинателей не поклонился в знак приветствия.

И снова принц Бифальт удивился – последнее? Но мысли его не остановились на этом. Теурги требовали его внимания.

Так как они не удостоили его поклона, принц просто кивнул им.

– Вы знаете, кто я, – резко ответил он. – Вы призывали меня. Я здесь для того, чтобы выяснить почему.

Ничто в лице магистра Авейла не указывало на то, что он слышит слова принца. Зато горбун перехватил руку своего товарища и, нахмурившись, начал постукивать пальцами по ладони магистра Авейла.