Седьмая Казнь

Принц не отрываясь смотрел в ту сторону. Его охватила досада. Он совсем забыл о гранатах. Предательство Слэка затмило его память. А страх за волов вытеснил из головы другие страхи.

Если хотя бы одна попадет в подводу…

Мысль о такой возможности захлестнула принца Бифальта. Ни другие мысли, ни страхи больше не беспокоили его. Он полностью доверился своим боевым навыкам, уверенности, полученной благодаря выучке. Его гвардейцы увеличивали скорость стрельбы, а сам принц искал, где в ночи загорится еще один фитиль.

Вот он!

Увидев огонь, принц сразу выстрелил. Но не стал терять время на то, чтобы убедиться, попал ли он во всадника или чтобы посмотреть, куда упала граната. С земли Суалишу, Элгарту и Кламату не было видно все пространство вокруг подводы, а Винсид погиб. Гвардейцы могли только стрелять и надеяться. Принц был обязан защитить обоз.

Где-то разорвалась вторая граната, и тут же принц Бифальт заметил, как третий всадник зажигает фитиль. Принц не медля выстрелил. Всей своей волей он направлял пулю пронзить сердце амиканца.

Выстрел попал в руку, которой всадник держал поводья. Амиканец чуть не свалился с коня, но быстро восстановил равновесие.

Другие винтовки палили по своим противникам, но это было уже неважно. Только амиканец с гранатой имел значение. Быстро передернув затвор натренированной рукой, принц Бифальт вновь прицелился, вновь выстрелил.

Всадник свалился замертво – слишком поздно. Он успел бросить. Вращающийся огонь фитиля прочерчивал в воздухе путь гранаты, дугой летящей к подводе. Взорвавшись, она разрушит…

Без малейшего колебания принц вскочил с места, кинувшись перехватить гранату, словно веря, что может защитить подводу своим телом, словно веря, что одного его порыва будет достаточно, чтобы спасти поход.

Граната взорвалась рядом с ним. Волна швырнула принца на землю с такой силой, словно он свалился с высоты в несколько лиг. Осколки затвердевшей глины вонзились в него еще прежде, чем он коснулся земли. Во второй раз за свою жизнь принц понял, что погиб. Никто не может пережить удара такой силы и таких ранений.

И во второй раз за его жизнь с ним заговорил голос. Он звучал с силой разорвавшейся гранаты, с той силой, с какой принц ударился о землю, с силой последнего удара его сердца. Оглушительный, как гром, и беззвучный, как тишина могилы, он спросил: Теперь ты готов?

У принца Бифальта не было ответа.

* * *

Когда на рассвете следующего дня принц открыл глаза, он увидел рядом с собой капитана Суалиша, сидевшего, прислонясь к одному из колес подводы.

Капитан не обернулся, когда принц Бифальт застонал, пытаясь оторвать голову от земли.

От движения лоб принца пронзила острая боль. Очень быстро она охватила все его тело. Вероятно, рана была глубокой. В любом случае боль означала, что он еще однозначно жив.

Не поднимаясь, принц проверил всего себя: руки, ноги, грудь и живот, на наличие других ран. К своему удивлению – приглушенному, но отчетливому чувству, – он не нашел ни одной. Единственным, что болело, была рана, прорезавшая лоб. Рассветная прохлада усиливала чувство сырости.

Принц знал, что раны на голове обильно кровоточат. Тем не менее, когда он попытался оценить серьезность ранения, он смог понять только то, что ничего не слышит. Мир вокруг онемел. Никто не двигался, не говорил, не окликал. Ветер в тишине волновал траву. Если поблизости и были лошади, то принц их не слышал. И Суалиш дышал беззвучно: плечи его не поднимались, грудь не двигалась.

Принц подумал, не окружен ли он врагами. Но сразу отбросил эту возможность. Никто из амиканцев не оставил бы хоть одного живого беллегерца – и уж точно не оставил бы в живых королевского сына.

Опасаясь вызвать новую боль, принц поднял руки к голове. Он ощутил, как кровь все еще льется со лба. Она текла вниз, прямо ему в уши. И забив их, оглушила его.

С минуту принц провел, обдирая пальцами корку засохшей крови. Затем осторожно приложил ладонь ко лбу и попытался опять поднять голову.

На этот раз он сумел преодолеть боль. Все еще держась рукой за лоб, принц перевернулся так, чтобы подтянуть под себя ноги. И, стиснув зубы, поднялся на колени.

Его движение, казалось, побеспокоило капитана Суалиша. Медленно, словно у пьяного, голова капитана повернулась лицом к принцу. Но пристальный взгляд капитана был безжизненным, в углу его рта застыла кровь. Торчавшая из нагрудника стрела ясно свидетельствовала о его смерти.

Принц Бифальт чуял запах крови. Он был сильнее порохового дыма. Голову раскалывала тупая боль. Взгляд расплывался. Принц ощутил влагу на щеках.

Он отказывался признавать очевидное.

Не обращая внимания на острую боль над глазами, он сделал попытку оглядеться. Подвода осталась невредимой. Но принц не видел ни Кламата, ни Элгарта. Винсид уже погиб. А теперь и капитан Суалиш…

Из его груди вырвался стон. От этого голова разболелась еще сильнее. Неужели он потерял всех своих людей? Всех?

Они были нужны ему. Они были нужны Беллегеру.

Теперь ты готов?