Счастья и расплаты (сборник)

Там, где Черная Речка
          впадает в лагерь «Вторая речка»,
тело Осипа Мандельштама
не скажет уже ни словечка.
Он теперь не попробует снова
          душистого «Асти Спуманте»,
говоривший про жизнь и про смерть
          с Хо Ши Мином,
                    Сталиным,
                              Данте.
А воронежский цирк,
          словно кремовый торт,
будто он из кондитерской Сталина сперт,
был решеньем обкомовским нелюдским
здесь воздвигнут над кладбищем городским,
И, смахнув и кресты, и надгробья
          при помощи разных махин,
парк разбили
          поверх оскорбленных могил.
Говорят, что под клумбой могила одна,
до сих пор безымянных убитых полна —
им в затылках оставили пули
только дырочки-крохотули.
Под цветами здесь яма.
В ней – душа Мандельштама,
и цветами восходит она.
А ночами бессонница мучает цирк,
и взвивается визг обезьян,
          лошадиный разносился фырк,
и затравленно мечется какаду,
как в аду,
и рычат,
          трюковать не желая на кладбище,
                    львы,
слыша стоны покойников из-под травы.

Неужели,
          забыв свою гордость и честь,
цирк на кладбище —
          это Россия и есть?

Мандельштам и Дзержинский