Сбытчик

— Ты что-нибудь видишь? — спросил Мейер.

— Ничего.

— Он еще там?

— Стекла блестят.

— Куда же провалился Хейз?

— Парк большой, — резонно заметил Карелла.

* * *

Человеку, сидевшему на камне, показалось, что из кустов донесся какой-то звук. Опустив бинокль, он медленно повернулся и, затаив дыхание, прислушался.

Он почувствовал нервный озноб. Его вдруг прошиб пот. Он отер липкие струйки, стекавшие по непривычно набухшей верхней губе.

Ошибки быть не могло, — раздавался звук шагов.

Он слушал.

Ребенок?

Влюбленные?

Или полицейский?

Бежать — требовало все его существо. Мысль стучала в висках, но его будто пригвоздило к камню. Попался, решил он.

Но так быстро? Так быстро? После всех приготовлений? Так быстро попасться?

Шаги приближались. Он заметил блеснувший на солнце металл. Черт, почему он не взял с собой пистолет? Почему не предусмотрел такую возможность? Глаза в панике скользнули по унылой поверхности валуна. На самом краю рос высокий куст. Прильнув к камню, с биноклем в правой руке, он отполз к кусту. Солнце высветило что-то яркое, на этот раз не металл. Рыжие волосы! Детектив, который встал из-за стола! Он затаил дыхание. Звук шагов оборвался. Согнутый в три погибели, он видел из-за куста рыжие волосы — больше ничего. Голова пропадала, снова появлялась. Полицейский продвигался вперед. Его путь лежал как раз мимо куста.

Человек с биноклем ждал. Рука, сжимавшая металл, вспотела. Теперь полицейский был у него как на ладони: с пистолетом в правой руке, он медленно приближался.

Человек терпеливо ждал. Может, его не заметят. Может, если он притаится за кустом, его не найдут. Нет, это глупо. Надо выпутаться. Выпутаться или попасться, а попадаться еще рано, ох как рано.

Занеся бинокль, словно палицу, он ждал.

* * *

Пробираясь через кусты, Хейз не слышал ни звука. Парк внезапно затих. Не щебетали больше птицы на деревьях. Звук приглушенных голосов, который, как жужжанье насекомых, только что висел в воздухе, плавал над дорожками, озером, деревьями, тоже внезапно смолк. И было только яркое солнце над головой, скалы, огромный куст слева и внезапная пугающая тишина.

Он почувствовал опасность, ощутил ее каждым нервом, пропитался ею до мозга костей. Так уже было в тот раз, когда его ударили ножом. Он навсегда запомнил неожиданно мелькнувшее лезвие, неуютный отблеск лампочки на металле, запоздалую отчаянную попытку дотянуться до заднего кармана, до пистолета. Он навсегда запомнил сильный удар, непривычное тепло над левым виском, хлынувшую на лицо кровь. Он уже не успевал вытащить пистолет — ему нанесли бы второй, смертельный удар, — и тогда он пустил в ход кулаки и молотил ими до тех пор, пока нож не стукнулся о пол коридора, пока нападавший не превратился в стонущий, подрагивающий мешок у стены, а он все бил, бил, пока не разбил в кровь костяшки пальцев.

Сегодня он вооружен. Сегодня он готов. И все же опасность щекотала корни волос, судорогой пробегала по позвоночнику.

Он осторожно шел вперед.

Удар пришелся по правой кисти.

Удар был сильный, железо будто ужалило кость. Рука разжалась, и пистолет звонко стукнулся о камень. Хейз быстро повернулся и, увидев, как человек поднял бинокль над головой, закрыл лицо руками. Бинокль опустился, в стеклах отразилось солнце, и они ослепительно сверкнули. Мгновение остановилось. Сразу предстало безумное, искаженное бешенством лицо, и тут же бинокль обрушился на его руки. Он почувствовал нестерпимо острую боль. Сцепив кулаки, он нанес удар и увидел, как бинокль снова поднимается и опускается, и теперь, он знал, удар придется в лицо. Он инстинктивно ухватился за бинокль.

Ладони столкнулись с металлом, он сжал пальцы и рванул бинокль что было сил. Бинокль остался у него в руках. На долю секунды человек замер с онемевшим от удивления лицом. Потом бросился бежать.

Хейз выронил бинокль.

Когда он подобрал пистолет, человек уже скрылся в кустах.

Он выстрелил в воздух раз, потом другой и бросился вслед за беглецом.

Услышав выстрелы, Карелла выскочил из-за стола, бросив только:

— Пошли, Мейер.

Они нашли Хейза сидящим на траве в парке. Он сказал, что упустил человека. Они осмотрели его руки. Кости были, кажется, целы. Он отвел их к камню, где подвергся нападению, и снова сказал:

— Я упустил его. Упустил этого подлеца.

— Может, еще и не упустил, — заметил Карелла. Расправив на ладони носовой платок, он поднял бинокль.

Глава 8