Сборник цикла ТЕМАТИКИ

Раньше гардеробом занималась жена, и после развода Вик боялся, что превратится в типичного холостяка, но вышло иначе. Вышло так, что теперь у Вика в гардеробе висело десять почти-одинаковых костюмов, каждый из которых он выбирал по часу, терроризируя продавцов. Вышло так, что галстуки он начал коллекционировать, а пять пар туфель, купленных «про запас» мозолили глаза Алисе, когда она убирала коридор. Вышло так, что без жены он превратился в модника.

Алиса гремела посудой, а Вик вертел в руках темно-синий с белыми звездочками и бордовый с черными полосами. Дима как всегда не предупредил, куда они идут, а Вик вроде как не имел права задавать вопросы. Ни о чем подобном они не условились, даже не поднимали тему, просто у Вика было такое чувство, что задавать вопросы нельзя. И он не задавал. Только услышал краем уха, что праздник закатывает некая известная в узких кругах личность в честь своего Дня Рождения. И, мол, туда придет много общих знакомых. Вот и все.

– Вам, Виктор Степанович, вот этот, со звездами, очень подойдет, – посоветовала Алиса. Вик мысленно поблагодарил ее и принял решение надеть бордовый. Алисе, правда, об этом говорить не стал – невежливо вроде как.

Закончив уборку, Алиса переоделась – натянула ярко-розовую обтягивающую футболку с выложенным на груди стразами «Fashion». Вика передернуло. Он ушел на кухню варить кофе. Мысль о розовой футболке навязчиво возвращалась до тех пор, пока Алиса не хлопнула дверью.

Мобильный пропиликал знакомой мелодией. Вик поднял трубку и выслушал короткое: «Через пять минут внизу». Все было предельно ясно, жизнь входила в спокойное, ровное русло, где про розовые футболки и медово-клубничную помаду никто и слыхом не слыхивал. Через пять минут он стоял возле подъезда, поправляя бордовый галстук. Во внутреннем кармане пиджака валялась привычная пара презервативов и небольшой тюбик со смазкой – на всякий случай. В кармане брюк – зажим с деньгами, зажигалка и портсигар – это понадобится точно. Паспорт Виктор Степанович перестал носить с собой с тех пор, как развелся. Теперь легче было сунуть взяткой зажим со всеми деньгами, чем расписаться в своем присутствии в некоторых точках столицы.

Тонированные стекла очередного такси запомнились ему совсем плохо. Было в этих стеклах что-то обыденное, блеклое, а в салоне, встреченный дорогим парфюмом и вечно занятым его обладателем, Вик потерял счет времени и позволил себе просто смотреть за окно, где совершенно одинаковые щиты рекламировали совершенно одинаковые вещи. Ненадолго он обрадовался, что распрощался с этим миром снаружи тонированных стекол. Потом Дима отложил смартфон и спросил:

– Как день?

Вику нечего было рассказать. Финансовые операции Диму не интересовали – это выяснилось еще в первую неделю работы. Рассказы про сотрудников тоже не занимали его. Как и рассказы про погоду, политику, прочитанные книги. Вик привык, что на вежливый вопрос нужно отвечать также вежливо:

– Хорошо.

И они оба испытали чувство глубокого удовлетворения от этой вежливости. Во всяком случае, так подумалось Вику. Он смотрел на Диму, Дима смотрел в окно, и так в полной тишине они доехали до очередного отеля.

Отели были для Вика чем-то вроде фасада вечера. Очень дорогие отели означали, что вечер будет очень дорогим. Недорогие, странные, затянутые поволокой столичного смога отели означали, что вечер будет пикантным. Дешевые мотели с перегоревшими вывесками зазывали провести уикэнд в обществе гламурного сброда. Вик научился по фасаду отеля определять, что ждет его в ближайшие пять-шесть часов. Глядя на этот, он подумал, что не зря захватил с собой презервативы. Мероприятия подобного уровня быстро наводили на Диму тоску, и большую часть вечера они ютились в шикарных туалетах.

– Надо было подарок захватить, – с досадой сказал Дима, когда они вышли из машины. Вик подумал, что такой досады не водилось за Димой уже очень давно. Подарков он не покупал никогда, то ли из принципа, то ли действительно каждый раз забывал, но досады в голосе почти никогда не звучало.

– Рядом есть ювелирный, – сказал Вик, но предложение его было отвергнуто.

– Ему такое не понравится.

Заинтригованный человеком, которому не нравились драгоценные металлы и камни, Вик пошел следом за Димой, отставая от него на полшага. В отеле он ни разу не был, привычек местных не знал, с хозяином торжества раньше не встречался, а еще так ему было удобней. На полшага.

Красивый зеркальный холл выглядел почти сказочно. Игрушечно. Вик от этой игрушечности не знал, куда себя деть. Из каждого отражения немым укором взирал на него Виктор Степанович, которому презервативы жгли карман, а смазка заставляла краснеть до кончиков ушей. Вик упрямо шел вслед за Димой, стараясь не вертеть головой по сторонам лишний раз, но все равно видел… видел самого себя, идущего следом за импозантным седовласым евреем. И было в этом что-то мерзкое. Не еврей, не импозантность, не презервативы и даже не смазка. Скорей уж множество отражений, в которых Вик боялся увидеть себя. Вот что было мерзко.