Сборник цикла АСМОДЕЙ

Я устало сажусь напротив. У меня все еще есть крылья, я все еще могу извлечь из небытия любой известный мне предмет. В этой комнате моя власть безгранична, но все зависит от него. Если Билли не справится за оставшийся час, дверь откроется, и мне придется вернуться на землю. Билли будет пятым герцогом Ада, Асмодеем. И спустя минуту дверь откроется, пропуская его первого клиента.

Водоворот. Вот во что это превратится. Быстрая смена кадров, активная ротация. Каждый день фирмы, которые торгуют каким-нибудь шлаком, вроде батончиков со вкусом мяса или овощей с запахом фруктов, все эти невероятные ребята набирают сотрудников каждый день. Никто не справляется с работой. Никому не под силу продать кусок резины под видом бифштекса. Рано или поздно ты сходишь с ума и увольняешься. Билли не станет Асмодеем. Он все равно попадет на Землю.

Но после меня.

Увольнение без выходного пособия, вот как это называется.

Остается один час.

***

Известно ли вам, как ведут себя сотрудники, которые наверняка знают, что их уволят? Знаете ли вы, что такое оторваться по полной?

Я снимаю пиджак, приспускаю узел галстука, достаю очередную сигарету, включаю музыку – что-то зажигательное и броское.

Мне все равно. Билли молча смотрит в одну точку, но у него все еще есть один недостаток – он оголенная душа смертного. Беззащитный, неспособный сопротивляться, он сидит на стуле, не делая ничего. Игра в поддавки. Вам достаточно вытерпеть немыслимую боль и молчать двадцать четыре часа, тогда вас ждет супер-приз. Мы не говорим об этом, потому что это наш самый большой страх. Ночной кошмар.

Каждый клиент, каждое дело, каждая душа – все может быть в последний раз.

Я ухмыляюсь. Есть только одна вещь, оставшаяся нам со времен сотворения мира, которую один человек может сделать с другим. Только одна вещь, оставляющая в памяти неизгладимый след. Только одна, ломающая гордость. Вы можете вытерпеть пытки паяльником, можете смеяться над человеком, который бьет вас битой по спине, но все еще остается последний сценарий.

Мне рассказывали, что где-то в соседней комнате есть один ненормальный, который использует эту штуковину по любому поводу. Даже не утруждает себя сотворением одежды. Вместо стула у него кровать. Это кажется мне дикостью.

Я ухмыляюсь. Билли продолжает сверлить взглядом пустоту, на его измученном бледном лице застыли следы крови, но синяки и раны уже затянулись. Билли выглядит красиво и гипотетически, очень гипотетически, если вы больной или извращенец, Билли может возбуждать. Приятная часть моей работы заключается в том, что у меня абсолютная память. Именно поэтому я не хочу попасть обратно, на поверхность.

Невыносимо быть на поверхности и помнить его.

Его, понимаете?

Достаточно вспомнить голос, дыхание, контуры фигуры, и тебе срывает башню. Почтительно ли это, думать так о своем начальстве? Судя по тому, что я слышал от своих клиентов, не особенно.

Единственный бонус, нематериальная мотивация, награда за труды – память о нем.

Вы когда-нибудь говорили с Богом? Нет, и я тоже. Никто никогда не говорил с богом. Зато я говорил с его противоположностью, и знаете, что хочется делать после таких разговоров?

Билли весит совсем мало. В отличие от бульдозера Мери, которая казалась неподъемным испытанием, Билли костляв. Он повисает на моей руке, пока я перетаскиваю его к стене и разворачиваю спиной к себе. Смотреть на его лицо? Нет уж, спасибо.

Билли все еще молчит, но как только я касаюсь его брюк и спускаю их на пол, он начинает дергаться. Можно отрешиться от чего угодно, от любой низости, боли, жестокости, но вы никогда не сможете игнорировать изнасилование души. Мы даже не шутим об этом, верите?

Душа Билли запечатана наглухо, ее не пробить тараном – я уже пробовал. Но теперь он пытается вырваться, выкручивает себе руки, и мне приходится раздобыть пару наручников. Старомодных стальных, с фантазией у меня туговато, что поделать.

– Остался час, – говорю я, наклоняясь над ухом Билли. – И ты никогда его не забудешь.

Преимущества демона в том, что тебе не нужно задумываться о материальном мире. Не нужно есть, не нужно беспокоиться о болезнях, о внешнем виде – все это не имеет никакого значения, пока ты находишься в собственной комнате. Здесь материальный мир подчиняется тебе полностью, здесь ты хозяин. Поэтому я не задумываюсь ни о чем и просто вхожу. Проникаю внутрь, в чужую душу, через парадный вход. Билли кричит от боли, и я запихиваю ему в рот галстук, завязывая узел на шее. Возможно, это тоже больно, но Билли вряд ли замечает такую боль. Ему теперь есть о чем подумать.

По бедрам вниз стекает кровь. Ее бы не было здесь, если бы Билли не верил в то, что это обязательно. Психосоматика, знаете, что это такое?

Ему неприятно, это уж точно. Он пытается вырваться, извивается всем телом, плачет, срывается на стоны от боли. Я вспоминаю совсем другое существо. На секунду у меня в голове возникает святотатственный образ, и я представляю себе вместо Билли его. Хорошо, что нас не проверяют на детекторе лжи, верно?