Сбежавшая королева

Я бесшумно ступал по полированному деревянному полу её гостиной открытой планировки. Это был скромный дом как для дочери миллионера, красиво обставленный в кремовых и голубых тонах. Я поднялся по лестнице, напрягая слух в поисках звуков, которые могли бы указать на то, что кто-то проснулся.

Мне казалось, что я иду во сне. В самом деле, разве я не грезил с того самого дня в комнате для посещений, когда брат сказал мне, что единственная женщина, которую я когда-либо любил, умерла? Конечно, я не должен забывать об Ирине, еще одной женщине, которую я любил и не смог спасти.

На верхнем этаже было несколько закрытых дверей. Я проигнорировал их, и двинулся прямиком в конец коридора. Я чувствовал, что она там. Словно ниточка, которая была натянута между нами, когда мы были еще детьми в жестоком, безразличном мире, так и не порвалась. Она унесла свой конец в загробный мир и превратила меня в ходячего мертвеца. Тело без сердца, существующее, но не живущее полноценной жизнью. Однако все это было ложью. Моя маленькая королева бала, похоже, научилась хорошо лгать. Ей нужно было напомнить, что мы не обманываем друг друга. Она могла лгать кому угодно, но не мне. Мне — никогда.

Я бесшумно прокрался по коридору, и когда добрался до комнаты, запах из моих снов ударил мне в голову.

Она неподвижно спала на большой белой кровати, ее короткие темные волосы разметались по подушке. Я оказался рядом в считанные секунды, глядя сверху вниз на женщину, которая не давала мне покоя почти всю жизнь. Она крепко спала и не подавала признаков пробуждения, когда я протянул руку, чтобы прикоснуться к ней. Я должен был это сделать, чтобы убедиться, что она настоящая.

Мои пальцы коснулись бархатистой кожи ее щеки.

От этого короткого контакта меня пронзил шок. Импульс жизни, проникающий прямо в душу. Он пробрал меня до самых костей. Буря внутри ненадолго стихла.

Я с трудно втянул воздух через ноющие легкие. Я не мог оторвать от нее глаз.

София Де Санктис. Мой призрак. Моя любовь. Мой величайший триумф и самый большой провал. Ее кожа была как сливки под моими пальцами. Я не мог перестать водить ладонью вверх и вниз по ее обнаженной руке. Это было опасно. Это могло разбудить ее. Мне было все равно. Пусть она проснется и увидит мертвеца, одетого в черное, с пустыми глазами, нависшего над ее кроватью.

Она пошевелилась во сне, перевернулась на спину и закинула руку за голову. Я не мог оторвать от неё взгляда. Моя рука опустилась на ее лицо, а затем ниже, к шее. В памяти всплыли все те моменты, когда я держал ее вот так, чувствуя, как ее драгоценный пульс трепетал под моей ладонью. Сейчас я нуждался в этом больше всего на свете. Мне нужно было наглядное доказательство того, что эта женщина настоящая. Живая. Я обхватил ее за шею. Пульс бился с обнадеживающей регулярностью.

Моя рука прижалась к тонкому горлу, пригвоздив ее к кровати. В груди разлился жар, раскаленный добела, обжигая мои замерзшие внутренности. Я судорожно выдохнул. Казалось, что пустота внутри меня горит, плавит кости и кипятит кровь. Я надавил сильнее, и она испустила слабый вздох. Одна ее рука опустилась на мою. В своем глубоком сне она безуспешно пыталась вырваться из моей хватки.

Ее голова поворачивалась из стороны в сторону, но София не просыпалась. Я мог бы задушить ее прямо сейчас, и она бы даже не сопротивлялась. Ее жизнь была в моих руках. Я мог бы исправить этот странный поворот судьбы, оставить ее тело в постели и постараться забыть о том, что, в конце концов, она предала меня.

Она не умерла, а только позволила мне думать так. Моя маленькая ласточка все-таки выпорхнула из клетки. Она освободилась и больше не оглядывалась назад. Я и не подозревал, что она хотела оставить и меня.

София ахнула. Ее рука вцепилась в мое запястье, и я отпустил ее. Она сделала глубокий вдох в свои измученные легкие и повернулась на бок. Королева бала спала крепким сном. Я мог предположить, что в последнее время она плохо спала. Наши игры выматывали её.

София почти не шевелилась, пока я ее связывал. Когда несколько минут спустя она проснулась от того, что я ущипнул ее за сосок, было уже слишком поздно. Она рывком переключилась в режим бодрствования, но затихла, как только почувствовала, что ее запястья и лодыжки стянуты.

Ее глаза бешено метались, но она не могла пошевелиться настолько, чтобы повернуть голову. Тугая веревка, обмотанная вокруг конечностей препятствовала этому. Я встал коленями на кровать позади нее, вне поля ее зрения, и оседлал ее бедра, а руками обхватил ее затылок, держа наготове кляп.

Оценив ситуацию, она издала стон возмущения и заерзала. Я мог бы всю ночь наблюдать, как ее округлая попка соблазнительно извивается на простынях, но у нас не было на это времени.

Ее борьба продолжалась больше минуты, София становилась все более взволнованной и, наконец, я громко цокнул.

— Достаточно, София. Ты же не хочешь утомить себя. Тебе понадобится энергия, королева бала.

Она затихла при звуке моего голоса. Я слез с нее и медленно отошел туда, где она не могла меня видеть.