Сбежать от Питбуля и Булочки

Растерянно мечусь между паникой и желанием, чтобы поцелуй продолжался.

Потому что целуется этот Питбуль космически! Иначе откуда столько фейерверков в моих закрытых глазах?

С тихим рычанием вцепляется зубами мне в нижнюю губу. Вскрикнув, сжимаю испуганно пальцами его плечи. Лизнув, оставляет на ней короткий поцелуй и отстраняется.

Его ноздри подрагивают от быстрого дыхания.

Собаки смотрят на нас с разных сторон с пристальным любопытством. Склонив головы на бок и навострив уши. Словно мы при них… не знаю тут что. Мастер-класс по изготовлению щенков показывали!

Одна подходит нерешительно облизывая мою щеку, так словно пробует на вкус.

— Да не ел я её, — с возмущением отталкивает Касьянов чёрную морду. — Не надо повторять фокус!

Поднимает меня за талию на ноги.

— Ужин готов, — шепчет мне в губы.

Мне кажется, я тоже… немного готова. Понять бы ещё к чему.

Помогая ему с сервировкой, упрямо прячу взгляд. Капец, как неловко…

Стягиваю с подоконника свечи в подсвечниках. Зажигаю их.

Зачем? Для праздничной обстановки, конечно. Но обстановка получается излишне романтической. А что делать с её влиянием на этого мужчину я же не знаю. Черт дернул взять эти свечи!

Он разделывает птицу.

— Иди сюда… — не оборачиваясь.

Подкрадываюсь к его плечу.

— Знаешь, что самое вкусное в мужчине? Даже если он гусь.

— Нет… — шепотом выдыхаю я, распахивая глаза.

— Какие версии?

Версия всплывает только одна. Похабненькая. И наверняка неправильная. Так как гусиные яйца меня особенно не впечатляли никогда.

И с горящим лицом, я предано смотрю в глаза Касьянову, умоляя, чтобы он не прочитал мои внезапные мыслишки по горящему от стыда лицу. Но горю я так ярко, что вариантов нет!

Смеясь, подносит к моим губам гусиное сердце.

— Ешь, — всовывает в рот. — Но ход твоих мыслей мне тоже нравится!

Трындец…

— Вкусно? — дергает бровью.

Категорически киваю, не чувствуя вкуса. Синичкина, ты позорница и пошлячка.

— Ну и славно. А то я могу и яичницу приготовить, если…

О, боги!

Глава 9 — Новый год

Богдан

Кусок в горло не лезет. Хотя голодный. Разглядываю сидящую напротив Асю. Взгляд ловит маленькие прелестные детали.

Как бьётся, на шее венка…

Ключицу, выглядывающую из декольте…

Как двигаются тоненькие пальцы…

Как облизывает губы…

Как двигается горло, когда она пьёт…

Вот так внезапно, неожиданно и неотвратимо в моём мире снова появилась женщина. И мир, усиливая обороты, начинает раскручиваться вокруг неё. Вопреки моим опасениям и здравомыслию.

Атмосфера сгущается, наполняясь желанием. Я забываюсь, теряя в себе границы адекватности.

Потому что…

Вот на этом столе — было бы очень горячо. И на диване, усадить её сверху. И даже на ковре у камина. И в душе. И… И вообще съедать мне сейчас хочется только эти мягкие розовые губы. Нежные, нерешительные… И её смущение. И еще горячий шёпот мне на ухо.

Застывает, поднимая на меня подозрительный взгляд.

— Тебе очень идёт это платье, — пытаюсь немного разрядить.

— Спасибо. Очень красивое.

По телеку идут какие-то новогодние концерты. Играет музыка. Свечи пахнут магнолией. И вообще всё очень круто. Кроме настроения витающей где-то Аси.

— О чем задумалась?

— Я могу у тебя оставить свой альбом? Ну… — пожимает плечами. — Потом заберу.

— Когда — потом?

— Когда всё закончится. Ну эта история с Лобовым. Когда-нибудь же закончится?

— Ты можешь оставить альбом.

Отодвигаю от себя чашку. Сваливаю в гостиную.

Больше всего на свете мне хочется даже не уложить её сейчас. Это и в сравнение не идёт с тем, как мне хочется ей сказать, что я решу её проблему. Что этой проблемы больше нет. Но я не умею обещать то, что не могу гарантировать. Поэтому я очень сух на обещания и громкие слова. Предпочитаю сначала сделать.

Кручу телефон в руках. Это должен быть блиц-криг. Просто Лобова надо развести! Но он не идиот. Его на слабо не взять. А при любой попытке действовать открыто и в лоб я проиграю.

Меряю шагами комнату. Синичка настороженно ловит меня взглядом через арку.

Забираю с камина мандаринку, бросаю ей. Ловит. Прижимает к носу, вдыхая запах.

В семье Лобова есть серый кардинал. Ирина Васильевна. Ходят слухи, что он даже взятки берет через нее. Будет разводить того, кто более мнителен и не имеет доступа до информации. Набираю её.

Я сейчас делаю запредельную дурость. Но отдать Синичку я не могу. Мне морально проще работу потерять, чем представить её в КПЗ и под следствием. Даже временно…

— Ирина Васильевна?

— Да.

— Это Касьянов Вас снова беспокоит. С наступающим Вас.

— Спасибо, — ледяным голосом. — Тебе заняться больше нечем, Касьянов?

— Да я бы рад. Но тут ситуация на гране фола. И она касается Вас. Я бы Геннадию Петровичу позвонил, но боюсь тогда огласки не избежать…

— Что за ситуация?

— Я насколько помню, Вы директор женской православной гимназии.

Лобов запихал ее на эту должность по своим связям, как только его перевели.

— А можно сразу о проблеме?

— Проблема в том, что из прокуратуры мне позвонили коллеги. Можно сказать — друзья. У них там заявление. От родителей несовершеннолетней девушки. Кхм… — прокашливаюсь я. — О совращении. С запросом экспертизы. Она беременна…

— Это наша ученица?!