Савва Сторожевский

Выбор — уйти от реальной жизни, например, в монастырь — был связан с обречением себя и на непонимание окружающими, и на возможные лишения, вплоть до голода и всяческих поношений. Монастыри на Руси еще только строились и развивались. Большинство из наиболее известных еще лишь закладывались и представляли из себя вовсе не привычные нам крепости с башнями (все это появилось значительно позднее), а порой маленькие деревянные домишки, в которых проживало по одному или по несколько подвижников, иногда с утра до вечера труждающихся, неизвестно чем питающихся и непонятно откуда добывающих себе хлеб насущный. Только редкие крупные города могли похвастаться своими укреплениями, да и не всегда каменными (напомню, что каменный Кремль в Москве был, наконец, построен лишь как раз в эти времена — в 1367 году).

Выбор — уйти в монастырь — означал отказ от мирской суеты. И в первую очередь — от участия во всеобщем кровопролитии, в войнах и постоянных битвах. Такой «уход» не поощрялся в светской среде. Молодой человек, не способный и не желающий развивать культ силы и воинской доблести, и в те времена не считался кем-то особенным, тем более — героем, порой напротив — мог стать предметом многочисленных упреков и насмешек.

Это не значит, что Церковь стояла в стороне от главных событий времени. Наоборот, она активно в них участвовала, включая политические и военные баталии. Ярким примером этому может служить уже ставшее хрестоматийным благословение, данное Сергием Радонежским князю Дмитрию Донскому на битву с войском Мамая, когда на поле Куликово отправились два монаха-воина, один из которых — Пересвет — стал участником главного поединка перед сражением и погиб геройски на глазах у всей русской дружины. Но это совсем и не значит, что монастыри готовили воинские пополнения из монашеских рядов. Такое событие было из ряда вон выходящим и связано было с конкретными историческими обстоятельствами.

Итак, выбор был сделан. Далее начиналась совсем другая жизнь…

Глава третья В СТЕНАХ ТРОИЦКОЙ ОБИТЕЛИ

Бог так милостив к месту сему, что никто отсюда не выходит печальным.

Сергий Радонежский

Как мы теперь знаем, молодой человек принял решение пойти по пути монастырского служения. Был ли у него опыт нескольких обителей, попал ли он к Сергию Радонежскому сразу или после того, как пришлось ему поменять какие-либо другие места обитания во время духовных поисков — не известно. Так или иначе, ясно, что будущий инок оказался в числе последователей Сергия. Поздние биографы приписывают Савву к числу «первых» его учеников, имея в виду не степень приближения или «качество ученичества», а время, когда он с ним познакомился и стал к нему близок.

Если принять это предположение, то тогда мы должны и принять годы 1350-е, как время появления нового послушника в малочисленной еще тогда обители неподалеку от Радонежа. Здесь он принимает постриг, обретает известное нам иноческое имя Савва. И входит в обширную, необычную семью русского монашества.

Что это значило?

Русское монашество: история и традиции Гипотеза 2

Тут был большой лес. Иларион вырыл себе в нем пещерку…

Киево-Печерский патерик

Маркелл Безбородый повествует напоследок, когда мы достигли конца времен: «Сей преподобный отец наш Савва был одним из учеников блаженного Сергия Чудотворца. Пребывал в его обители в совершенном послушании, монашеской жизни обучаясь нраву…»

Не будет новостью, если сказать, что монастырская традиция на Руси имеет глубокие корни. Зачинателями традиции считаются Феодосий и Антоний Печерские, основавшие первый пещерный монастырь в Киеве, известный теперь как Киево-Печерская лавра. Стремление к поискам глубины духовной жизни за столетия дало возможность русскому монашеству освоить не только огромные пространства, но и создать многие традиции, большинство из которых так или иначе были связаны с традициями византийскими.

Но иногда житие внутри монастырей Древней Руси строилось по некоторому своеволию. Передача духовного опыта происходила непосредственно от умудренного жизнью в обители старца, считалось, что писаные законы претят реальной духовной практике. Некоторые иноки даже упорно утверждали, что святые отцы с древних времен не устанавливали никаких уставных правил, но главным было — живое слово. Личный пример настоятеля или духовного отца порой считали важнее любых правил.