Савва Морозов

Известно, что по крайней мере часть перечисленных Щукиным мер была принята по инициативе Саввы Тимофеевича. «Для предупреждения распространения холеры Ярмарочный комитет установил 6 водогревен для кипячения воды, построил временный водопровод, подававший из Волги чистую воду. Со своей стороны, Савва Тимофеевич приказал доставить четыре паровые машины с Никольской мануфактуры, которые приводили в движение водяной насос, работавший днем и ночью. Он также выписал из Москвы медикаменты, одежду и белье для больных холерой, чье платье сжигалось при поступлении в больницу». [245]

Борьба со стихийными бедствиями являлась важной и неотъемлемой, но все же не главной частью деятельности Морозова. Во всяком случае, не она принесла ему уважение со стороны коммерсантов и громкую славу «купеческого воеводы».

С. Т. Морозов возглавлял Нижегородский ярмарочный биржевой комитет на протяжении шести с половиной лет — с 21 октября 1890-го по 8 мая 1897 года. [246]Он выгодно отличался от своих предшественников на этом посту. В частности, предыдущий председатель комитета, Павел Васильевич Осипов, зарекомендовал себя не столько как реформатор, сколько как корыстолюбец. По словам П. И. Щукина, «П. В. Осипов, будучи председателем Ярмарочного комитета, делал большие денежные поборы на губернаторские обеды с торговавших на ярмарке купцов. Оставшиеся от обедов вина и сигары относились к П. В. Осипову на квартиру». Морозову подобные мотивы были чужды, он не стремился нажиться за чужой счет. Отчасти им двигало желание власти. Но наряду с ним имелось более благородное стремление — направить ту потенциальную энергию, которой располагало русское купечество, в созидательное русло, заставить ее служить на благо русской экономики. В достижении этой цели Савва Тимофеевич немало преуспел.

В. И. Немирович-Данченко, говоря о Морозове, отмечал: «Он с увлечением отдавался роли представителя московского купечества, придавая этой роли широкое общественное значение». [247]А публицист А. В. Амфитеатров, в 1890-х годах находившийся с Морозовым в приятельских отношениях, писал о нем следующее: «Морозов в то время был не только представителем, но, в буквальном смысле слова, главою всероссийского купечества, и в умной, честолюбивой, молодой голове его бродили мысли и планы замечательные. Ему откровенно мечталась политическая роль, и он совершенно серьезно и с большою последовательностью принялся было выковывать из именитого русского купечества «третье сословие». Купеческую рознь он железною рукою подбирал, человека по человеку, сплачивая в дружное единство, и успел уже показать петербургской бюрократии зубы и когти сплоченной купеческой силы — далеко не шуточные». [248]Амфитеатров писал это применительно к 1896 году, когда Морозову уже удалось добиться серьезных результатов. Но, думается, эти слова можно отнести и к более раннему времени.

В конце XIX века ярмарочное купечество явственно ощутило, что назойливая административная опека в лице нижегородского генерал-губернатора сильно сковывает его в действиях. И на рубеже 1880–1890-х годов предприняло первые попытки выйти из-под этой опеки. Савва Тимофеевич Морозов стал первым, кто вошел в серьезный конфликт с чиновничеством в лице генерал-губернатора H. М. Баранова. «Нашла коса на камень, и этот камень, на который налетела барановская коса, до того косившая в чужом поле, как у себя дома, был не кто другой, как новый председатель Ярмарочного комитета, умный, довольно просвещенный… принадлежащий к семье несметных богачей Савва Тимофеевич Морозов». Оценивая роль Морозова в торговой жизни 1890-х годов, современники отмечали: «Он был первым из тех, кому удалось поднять на должную высоту знамя ярмарочного общественного управления, что было резким поворотом для того времени. С. Т. Морозов, которому сам черт не брат, показал Баранову, что не он — Баранов, а он — Савва Морозов, хозяин на ярмарке, и сделал это без лишнего задора, умело и корректно». [249]

При этом личные отношения Морозова и Баранова остались вполне дружескими. Они встречались не только за многолюдными обедами, которые давало Баранову ярмарочное купечество, но и на неофициальных мероприятиях. Так, П. И. Щукин описывал «солдатский обед», на который его пригласил генерал-губернатор в августе 1895 года. «Солдатский обед оказался весьма порядочным. Только странно, что на пирожное подали поднос с мармеладом разных сортов. За обедом присутствовали: Д. В. Григорович, [250]нижегородский вице-губернатор Фредерикс, нижегородский полицмейстер князь Михаил Викторович Волконский и председатель ярмарочного комитета С. Т. Морозов… Во время обеда Николай Михайлович много рассказывал и не давал другим говорить. Наконец говорливый Григорович не вытерпел и перебил Николая Михайловича, сказав: «Душенька, вы уже достаточно говорили, позвольте теперь и мне кое-что рассказать». [251]