«Сатурн» под прицелом Смерша

В органах госбезопасности его тоже не оставили, как уже говорилось выше, хотя он умолял чекистское начальство продолжить служить интересному и полезному для государства делу — защите его безопасности. По всей видимости, да, не доверяли… Американская зона оккупации и мысль: не из-за трусости ли он пошел на сотрудничество с врагом? Забыли бюрократы, что воевал в дивизии народного ополчения, партизанил, ежечасно рисковал жизнью на протяжении почти 3 лет, вербуя нужную для Смерша агентуру и компрометируя отъявленных врагов своей Родины в разведшколе Абвера «Сатурн». Забыли, что отъявленных недоброжелателей Отчизны он по-умному отчислял из разведшколы в концлагеря. Это была служба ума, мужества и выживания. Родина высоко оценила его вклад в дело безопасности страны, наградив 4 орденами: Красного Знамени, Красной Звезды и Отечественной войны 1-й и 2-й степени.

А тут новый военком начал еще большую бдительность проявлять: как, мол, так — 3 года был в плену, а уволен в 1946 году с должности помощник начальника штаба полка, который был расформирован еще в 1941-м? Пришлось Козлову коротко рассказать, кем был на самом деле…

Правда, иногда и в компаниях Козлов, когда его называли «военнопленным, спокойно отсидевшим в лагерьке», а иногда и «предателем», сжимая кулаки в кармане с гордостью рассказывал о своей работе в немецком тылу и жаловался, что его служба не оценена по достоинству.

Как писал Юрий Каргин:

«Лучше бы он этого не делал… Через 2 года после женитьбы… особая тройка осудила Козлова на 3 года исправительных работ за «разглашение сведений, не подлежащих разглашению», и отправила в Карагандинские лагеря. Возвращаясь из ссылки, Козлов заехал к Гале. Может, и он, и она надеялись, что все еще склеится. Не склеилось. Бросить свою новую семью (У Майи родился сын) Александр Иванович не смог».

Слово Козлову:

«После того, как я написал отчет о проделанной у немцев работе, встал вопрос: что же со мной делать дальше? В конце концов, не только в органах, но и в армии оставить меня командование категорически запретило. Видимо, возникло ни на чем не основанное подозрение в том, что я мог быть перевербован американской разведкой. Глупо. До сих пор часто думаю о том, что если бы меня оставили работать в разведке, то я бы мог стать разведчиком экстракласса. Ведь 3 года в немецком тылу дали мне бесценный опыт агентурной работы. Но вместо этого я был отправлен на все четыре стороны с записью в личном деле о том, что пробыл 3 года в немецком плену. Родителей у меня уже не было…

Зима, февраль месяц, приезжаю на родину в Александровск. Ни кола, ни двора, на работу не принимают. Состояние такое, что если бы был пистолет — застрелился бы, по-другому не хотел уходить из жизни. Еле удалось устроиться помощником лесничего. А тут военкомат начал бдительность проявлять: как, мол, так, ты 3 года был в плену, а уволен в 1946 году? Пришлось коротко рассказать военкому, кем я был на самом деле. А вокруг меня, как я теперь понимаю, агенты госбезопасности все время крутились. Дошел до них этот разговор.