«Сатурн» под прицелом Смерша

Абакумов уважал мнение шефа и беспрекословно подчинялся его указанию, но рабского и льстивого преклонения перед ним в форме низкопоклонства, которое присутствовало у близкого круга политиков первой обоймы, не существовало. Никогда Виктор Семенович не являлся подлым и коварным шептуном, каким стал его могильщик подполковник Рюмин, который в угоду Маленкову выстроил пасквиль министру госбезопасности.

Возглавив МГБ СССР, он почему-то посчитал, что продолжает быть в фаворе у Сталина, как в период Смерша. Но времена менялись — война закончилась. Менялся и сам Сталин — он старел и всякий раз вздрагивал, когда в кулуарах кто-то называл его стариком. К таким лицам он был непримирим и даже беспощаден, так как не понимал, что старость — неизлечимая болезнь. А молодость — это тоже болезнь, которая быстро проходит. Старик молодым не станет, а молодой стариком может стать, если доживет.

Он стал подозрительным под конец жизни, а поэтому часто без надобности тасовал и реформировал правоохранительные органы. Но частое реформирование не всегда во благо. Мы это сегодня хорошо знаем и усвоили. Сталин стал прислушиваться к шептунам, появившимся в его близком окружении, которых тоже менял с постоянной периодичностью.

Смерш стал всего лишь Главным управлением военной контрразведки в системе МГБ. Абакумов превратился теперь в министра, пусть значимого, но всего лишь одного из министров Советского правительства. Выше него были функционеры партийного ареопага — секретари ЦК Компартии, кандидаты и члены Политбюро. Наконец, партийный чиновник высокого уровня Н. А. Булганин возглавлял с марта 1947 по март 1949 годов Министерство Вооруженных Сил СССР.

Многие из партийных функционеров завидовали Абакумову в годы войны близостью к Сталину и не прощали ему после войны ни малейших ошибок. Порой даже провоцировали его на совершение недозволенных действий, которые в военное время проскакивали незаметно.

Министр госбезопасности СССР генерал-полковник В. С. Абакумов никогда не был политиком и никогда не умел интриговать, он всегда был толковым и исполнительным чиновником, который безукоризненно выполнял указания высшей инстанции в годы войны, подчиняясь непосредственно Сталину. Вот только время, в которое окунулся Виктор Семенович, оказалось не самым удачным для госбезопасности. Многие его предшественники были расстреляны. Он считал себя неуязвимым в обвинении предательства или нерадивости на таком важном участке государственной деятельности.

Постепенно на кремлевском Олимпе обозначились две группировки, которые к концу 1940-х и началу 1950-х враждовали между собой не на жизнь, а на смерть. Эта политическая турбулентность захватила в свои вихревые потоки с доносами и обвинениями в нелояльности и Абакумова, который много чего знал крамольного о прошлом нового хозяина Кремля Никиты Хрущева.

Он не хотел некоторое время этого замечать, но когда обнаружил, что его обложили, было поздно пить сырые яйца — Виктор Семенович навсегда потерял голос. А потом жизнь понеслась по наклонной вниз. Не без помощи Маленкова, Берии, Рюмина, Хрущева, Серова и других партийных и чекистских чиновников Абакумов во многом был оклеветан. Затем его с треском убрали с эмгэбэвского олимпа.

12 июля 1951 года он был арестован, обвинен в государственной измене и сионистском заговоре в системе МГБ. Скоротечный «Шемякин суд». И 19 декабря 1954 году по указанию Н. С. Хрущева он был расстрелян в Левашове под Ленинградом.

O tempora! O mores! — О времена! О нравы!..

В верхних эшелонах шла борьба за власть при стареющем вожде, все еще хорохорившемся курением, парилками и винными посиделками на Ближней даче. Незаметно подкралось то состояние, когда на отдых потребовалось больше времени, чем на то, чтобы устать. А это уже остров, окруженный смертью. И вот наступил мир за вычетом «вечно живого вождя». 5 марта свершился жизненный приговор со страшным концом то ли отравления, то ли элементарного видоизменения, когда смерть превращает жизнь в судьбу. До сих пор историки спорят, что это было, и не находят окончательного ответа…

Только архивы, наверное, точно знают причину внезапной смерти Сталина! Но их надо открывать, читать, анализировать, а потом обнародовать. Поэтому только на догадках строятся версии у пишущей братии…

В застенках Карлага

Наказания, назначаемые в припадке гнева, не достигают цели.

Иммануил Кант

После полуторагодового следствия и визитов по кабинетам и камерам Бутырки, Лубянки и Лефортово осужденного Александра Козлова, наконец-то, отправили этапом по железной дороге в арестантском вагоне в Карагандинскую область Казахстанской ССР — в Карлаг.