Сапфировый альбатрос

Лучше всех в 6-м стрелковом полку знает о том, что будет, заведующий оружием и хозяин офицерского собрания Гулида. Тыкает в обрывок газеты, который вечно торчит у него из грудного кармана гимнастерки:

— Милюков речь сказал. «Победим Германию! Только темные силы…» Темные силы уничтожить нужно.

А поручик Таульберг о будущем не загадывает. Он — адъютант, и у него времени и для сегодняшнего дела не хватает. Зато он лучше полковника знает все, что делается в полку. И даже то знает, что Гулида передергивает в карты.

Гулида скопил уже шесть с половиной тысяч и отложил их в банк в Петрограде, чтобы купить по окончании войны дом.

Из офицерского собрания Гулида прибежал к полковнику Будаковичу, без шапки, красный, и сказал:

— В полку у нас темные силы действуют. У нас, головой ручаюсь, есть германский шпион. Чуть удача русскому человеку, так он сразу: неправильно.

Поручик Таульберг, вернувшись из собрания в штаб, шагал по избе и говорил полковнику:

— Заведующий собранием — карточный шулер и вор. Нужно таких из армии вышвыривать.

Полковник Будакович отвечал:

— Не время теперь ссориться. Падает дисциплина в армии.

Да, немцам бы держаться поскромней… А Таульберг все зудит.

— Теперь украл он солдатские подарки.

У полковника Будаковича лицо потемнело в один цвет со шрамом.

— И так дисциплина в армии падает. Нижним чинам и табаку достаточно. Вы, поручик, честный офицер, но в вас немецкая кровь, извините, говорит.

Поручик Таульберг вытянулся, взял под козырек.

— Господин полковник, прошу вас уволить меня от обязанностей адъютанта в роту. Разрешите сегодня же сдать должность поручику Ловле.

Ловля отставил стакан с вином, взглянул на полковника:

— А ведь Гулида-то что говорит: поручик Таульберг, говорит, германский шпион. А?

А кой-кого тонкие чувства и переживания и на войне не оставляют:

К ночи полкового капельмейстера посетило вдохновение, и он написал лучшую свою вещь — вальс «Весенние цветы», написал прямо от руки. Не спал до утра и думал о том, что он великий музыкант и не в полку ему быть, а дирижировать симфониями в Лондоне.

С утра гудела музыкантская команда за деревней, разучивая вальс «Весенние цветы», сочинение Николая Дудышкина.

— Здорово, — заговорил Гулида. — Прямо-таки скажу: здорово! Вы в Мариинский театр пошлите, в Петроград — там Чайковский какой-нибудь продирижирует. Всемирная слава! Лавровый венок! На концертах-митингах исполнять будут!

Творческая личность, чего уж тут! Так увлекся своим вдохновлением, что даже солдатскую, я извиняюсь, бузу решил отразить в нотные значки.