Сапфир

– Остановитесь у указателя с отметкой «двадцать пять».

– И вы пойдете… в лес?

– Да.

Ее не стали спрашивать «зачем», лишь предупредили:

– Жду тридцать пять минут и не больше. Деньги сейчас.

Она, не пререкаясь, расстегнула на сумке замок.

– Только дождитесь, – попросила хрипло. – Это важно, слышите? Очень. От вас зависит чужая жизнь.

Она выпрыгнула из такси – мотор еще не заглох. Ринулась сквозь заросли, отыскала тропинку, бросилась по ней со всех ног – бежала и не видела ничего вокруг – вперед-вперед-вперед. Вскоре почувствовала, как сбилось дыхание, как начало саднить горло и гореть легкие. Она должна добыть ему камень, должна, и плевать, если она сдохнет от перенапряжения после. Мо. Должен. Выжить.

Корни, ветки… Некоторые отрезки пути казались ей знакомыми, другие – нет. Не верилось, что совсем недавно они шагали здесь вместе. Почему она забыла схемы? ПОЧЕМУ? Она выдернула бы на себе волосы, если бы это помогло, но у нее не было времени даже на самобичевание. Все. После.

Немыслимое количество вещей, начиная с этого отрезка времени, могло пойти не так, как например: в конце тропинки могло не оказаться самой комнаты. Отслужила и исчезла. Но Лана по непонятной причине была уверена – комната осталась, и она пустит ее внутрь. Ведь Лана – не «розеточник» и вообще не должна была подозревать о существовании «ковчега». И, если так, то и камень комната отдаст, ведь Лане его себе не вставлять?

Конечно, возможно, бредни.

На следующие несколько минут вокруг не осталось ничего, кроме собственного шумного дыхания – Лана неслась вперед галопом.

Железная будка. Недопортал. Недотуалет инопланетян. Все та же круглая ручка – она не стала задерживаться перед дверью, молиться и поклоняться ей – была готова голыми руками рвать металлические листы, если понадобится. Выкорчевать эту конструкцию с корнем, размять ее, раскрошить – Лана чувствовала в себе недюжую, нечеловеческую силу. Наверное, именем ей было отчаяние.

Рвать листы не понадобилось – дверь под натиском распахнулась. Камни лежали там же, где и прежде. Ворвавшуюся внутрь Лану никто не остановил.

– Идиот ты, – шептала она, перескальзывая взглядом с одного камня на другой, – мы могли сразу…

Они могли просто вернуться, могли взять другой. Идиоты. Она, потому что не рассмотрела выражение его лица, Мо, потому что промолчал, потому что сдался. Потому что, сукин кот, побоялся быть слабым, потому что даже не попробовал.

– Что ж ты… – шипела она разочарованно. Отыскала «близнец» цитрина, который оставила на самом краю справа. – Я могла зайти, могла. Я вообще могу быть здесь без тебя, видишь ты?

А теперь она рисковала остаться «без него» навсегда.

Схватила стекляшку, поднесла к глазам, стремительно нырнула в паузу, сосчитала лучи – четыре. ЧЕТЫРЕ. В ее руках был гребаный сапфир – она была в этом уверена.

Комната выпустила ее и наружу.

– Мы смогли! – бешено орала она на пути назад. – Только попробуй мне сдохнуть, только попробуй…

Такси оказалось на месте.

Путь по трассе занял мало, а вот в городе их встретили пробки.

– Объезжайте!

– Я не могу, – орал взбешенный ее постоянными тычками водитель – под конец лопнуло даже его самообладание.

– У меня нет времени, понимаете? Уже прошло почти три часа! ПОЧТИ ТРИ!

– Я не вертолет!

– Вы придурок!

Она швырнула в него обещанными деньгами и выскочила из машины. Ее спринт до бунгало растянулся длиной в пять кварталов.

– Мо, Мо, ответь!

Она ворвалась в дом сверкающим молниями смерчем.

– Мо!!!

Он лежал на полу. На боку возле кресла.

– Не смей, не смей мне…

Она перевернула его, уложила на спину – Марио не дышал. Бледный, синюшного оттенка, он просто перевалился от ее тычка, но не двинулся сам.

– МАРИО! – грохотала криком Лана. – Давай же, помоги мне! Я пришла, я принесла его – сапфир. Ответь мне, ОТВЕТЬ МНЕ!

Он не дышал. Пульс не прощупывался.

– Нет-нет, – Лана начала захлебываться истерикой, – нет, слышишь?

Задрала на его груди майку, обнажила розетку – камень в ней не светился.

– Нет, только не это, сука, только не это… Как это… работает?

Судорожно отыскала в кармане камень, на секунду застыла, не зная, что с ним делать, поднесла его к груди Мо – почему она не спросила, как его менять?

– Как это работает? – прошептала сначала тихо, а потом сорвалась на крик. – Как эта х@@ня работает?!

И залилась слезами.

Он не помогал ей, не отвечал, он вообще не дышал. Он был синим. Ее нижняя челюсть дрожала, как у беззубой столетней старухи, руки могли бы, приложи она их к клавиатуре, сыграть судорогами сонату.

– Давай, давай! – она тыкала сапфир сверху, колотила им по вставленному в грудь камню. – Вываливайся!

Что-то случилось: раздался щелчок, и из «розетки» выскочила стекляшка. Гребаный цитрин.

– Иди нахер… – Лана откинула его в сторону так далеко, как могла, и тут же сунула в дырку другой – правильный. Всхлипнула, когда увидела, как «розетка» обхватила сапфир лепестками, чуть утопила внутрь. Зашептала: – Марио… Марио, проснись… Любимый, проснись…

Мо не дышал.

Она держала его за руки, трясла его, несильно била по щекам.

– Мо, я успела, я успела. Я УСПЕЛА, слышишь? Я ведь успела!