Сапфир

Их машина походила на бумбокс — ползла по центральному проспекту Ла-файи неприлично медленно и содрогалась от басов — из динамиков нагло, нарушая мирный уклад вечернего города, исторгался рэп. На них оборачивались, указывали пальцем, качали головами. Укоризненно, с восхищением, с любопытством — их провожали глазами все без исключения.

Ни Мо, ни Лана на прохожих не смотрели — они рассекали широким капотом пространство проспекта и более не принадлежали этому месту. Ни лицам, ни эмоциям, ни сияющим витринам, ни рекламным экранам, ни чужому времяисчислению. Для них существовало свое время — этот вечер, последний шаг, отделяющий от финальной черты. Все, что они делали, ради чего старались, все, на что последние две недели тратили все свои силы, воплотится в один-единственный ответ завтра.

«Да». Может, «нет».

Завтра.

Под скользкими и цепкими чужими взглядами в центре Ла-файи, в собственном мирке-скорлупе, в этот момент существовали двое — сидящая на спинке-кресле и раскачивающаяся в такт басам белокурая девчонка и водитель с подбитым лицом и жестким отрешенным взглядом.

Глава 12

Первое утро без солнца. Оно попросту не вынырнуло из-за облаков, которые впервые на памяти Ланы заволокли небо; поднялся ветер.

— Приближается сезон дождей, — буркнул Марио утром, закрывая ведущие на террасу стеклянные двери. — Теперь, пока не ливанет, будет пыльно.

В машине ей стало плохо. Внедорожник трясло на неровной, малоезженой дороге, которая уползала прочь от города куда-то в дебри; Лана смотрела сквозь ветровое стекло бледная и молчаливая. Прыгали перед глазами зарисованные в блокноте схемы — заученные и теперь, кажется, перепутавшиеся, — у нее от напряжения ломило виски. Мо — сам, бледный, как тень, — поглядывал на нее с беспокойством.

— Держишься?

— Угу.

Она не стала говорить ему о том, что почти не спала этой ночью — терзали страхи, — а теперь дурное предчувствие усилилось, ей казалось, что вместе с поднявшимся ветром, который то и дело бросал ей в глаза собственные волосы, усилилось и ощущение надвигающейся беды.

Что-то пойдет не так…

«Ничего, — убеждала она себя, — ничего не пойдет не так». Произносила эти слова мысленно и ощущала их пустоту. В них не было энергии, не было поддержки.

— До точки примерно тридцать минут.

Они ехали уже столько же. Навигатор — не автомобильный, но какой-то сложный и навороченный, предназначенный, по-видимому, для походов и экстремального выживания, — покачивался на приборной панели; тонкая желтая стрелка указывала на точку, возле которой светились вбитые координаты. Часы показывали половину второго.

— Как раз к открытию будем.

Эти координаты он отыскивал по картам, начиная с восьми утра, — сверял бумажные и электронные карты, делал пометки в автомобильном атласе.

Узкая дорога не баловала указателями, лишь изредка мелькали вдоль обочин, словно зафиксировавшиеся отметки временных промежутков, низкие столбики с цифрами «7», «8», «9»… Километры?

— Как называется эта трасса? — Лане не хотелось говорить, но и не хотелось молчать. Она желала одного — чтобы все поскорее закончилось.

— Это дорога безымянная. Носит номер «1-21».

— Почему двадцать один?

— Если бы я знал.

Дорожных столбиков насчиталось больше, чем двадцать один. Как только машина миновала двадцать пятый, пикнул навигатор, и джип тут же затормозил; желтая стрелка долбилась о край экрана, указывая направо. Лана тоже взглянула вправо и не обрадовалась — им предстояло идти через лес. И совсем не такой, прогулка по которому ей бы понравилась — например, сосновый, — им придется продираться сквозь самые настоящие джунгли.

— Что, в кусты?

— Похоже на то.

Мо вышел из машины первым, хлопнул дверцей. Лана, чувствуя, как все более ватными делаются ноги, соскочила с подножки на землю.

— А в прошлый раз было здесь же?

— Нет.

— Но тоже в лесу?

— Тоже.

— Значит, у тебя есть опыт походов сквозь джунгли? — попыталась она пошутить, но Мо не улыбнулся — взглянул на нее серьезно и встревоженно.

— Слушай, — она нервно теребила пустую сумку, в которой лежал порядком замусоленный блокнот с зарисовками, — я никогда не спрашивала тебя, а какие камни ты вытаскивал до оникса?

— Это важно теперь?

— Просто интересно.

— Третьим был оникс, вторым аквамарин, первым рубин.

— Сорок четыре дня, тридцать четыре и тридцать два. Тебе везло.

«Везло, — вместо слов ответили его черные глаза. — Очень везло. Как утопленнику».

К ее удивлению лес оказался совсем не плотным, прозрачным. В стороне от усыпанной старыми листьями дорожки он становился гуще, темнее, но здесь, где они шагали, он был проходимым без мачете.

— Спасибо, что не приходится рубить лианы и папоротники, иначе мы бы завязли, — Марио читал ее мысли.

— Время?

Он сверился с прибором, который забрал с собой из машины.

— Час пятьдесят семь.

— Как раз…