Санара. Новая руна

Мой мозг вновь трудился на предельных частотах – сбивать преследователя со следа, выстраивать вокруг себя щит-зеркало, а после держать остаток дня? Себе дороже. Проще атаковать. Быстрее, «дешевле», в чем-то приятнее.

Из дворца – черной громадины на карте двух игроков – уже расползались поисковики-тени; я не буду дожидаться их на холме. Устала от этого поганца, от его примитивной глупой магии, навязчивого желания влезть на чужую территорию. Кого-то пора усмирить.

Черной изнутри и осознанно злой я становилась с долей удовольствия. Портить чью-то жизнь нужно тоже с наслаждением, иначе время впустую.

– Жди в гости…

Мой голос в этой реальности прошелестел холодным ветром. Черным сгустком я обернулась мгновенно, рванула на полной скорости к замку.

Дворец, как и весь мир, пустовал. Никто никогда не рождался в нем и не умирал, не прохаживался по коридорам, не готовил еду – всюду странная хрустальная паутина. Мертвый мир, молчаливый, но меня давно не пугали любые игровые площадки. Желает побороться здесь? Пусть будет так!

К кабинету на верхнем этаже, в котором натужно колдовали, я подобралась неслышно. Высокие сводчатые двери, мрачный коридор, противный серовато-коричневый свет за окнами. Взмахнула рукой – в конце коридора нарисовался мой светящийся двойник, выглядящий, как Элео: прозрачный абрис, переливающаяся оболочка, похожая на мыльный пузырь. Посланник из смежной реальности.

– А-а-а-альрус… – прошелестела оболочка призывно, и от звуков тонкого неестественно детского голоса волоски на моей невидимой коже поднялись дыбом. Жутковатый призрак, но такого Провидец и ищет. Кого-то, кто поведал бы ему чужие тайны, рассказал про недостающие элементы заклятий, указал нужные координаты.

«Жди!»

– А-а-а-альрус… Я здесь, – пела тем временем оболочка, похожая на Элео-человека, – выходи-и-и-и-и… Ты исссска-а-а-ал меня-я-я.

Будь я человеком, уделалась бы. Но теперь лишь наслаждалась спектаклем.

– Альру-у-ус, – голос призрака вдруг стал зычным, басовитым.

(Не ждать же полчаса за дверью).

– Я зде-е-есь…

Сводчатые створки распахнулись, вперед шагнул старик.

Нет, на вид он не был стариком – мужчиной за шестьдесят, – однако аура выдавала настоящий возраст – около ста пятидесяти людских лет. Хорошо сохранился, поганец. Много колдовал, много сил вкладывал в собственное долголетие, желал жить вечно. Забыл свое настоящее имя, а также имена тех, кого сдвинул с постов, о кого вытер ноги, кого похоронил. Давно почернел и сгнил настолько, что мысль о новых жертвах, если таковые возникнут, пока он достигнет главной цели, не трогали эмоций Мага.

Прозрачная я смотрела на него с равнодушным холодом профессионального убийцы. Здесь нечего жалеть, и некого. Но убивать я его не буду, оставлю «на сладкое» Аиду, сама же ударю по самому больному – магическому камню. Именно в нем кроется сила Чародея. Без камня он пешка, изрытый червями деревянный пустой гроб. Вся начинка осталась там, откуда старик вышел…

– Иди ко мне, – стонала тем временем оболочка. – Все тайны тут… Все секреты… тут…

Альрус не верил, Альрус боялся – умел отличать ловушку от подарка судьбы, и сейчас стоял напряженно, разглядывая гостя.

«Иди, – дохнула я на Провидца ласковой мыслью. – Это настоящий Элео. У тебя получилось его вызвать, догнать». Не прошло и пары секунд, как Чародей сделал шаг вперед.

Отлично.

А я за его спиной в кабинет, к столу, на котором искрился и переливался вделанный в ювелирную оправу камень-полусфера.

Он был силен, он был мощен. Его заряжало не одно поколение колдунов, платило ему собственной жизненной силой – силой поверженных врагов. Именно он, этот амулет, помогал теперь Магу наделять безделушки чужими рунами Элео, заставлял вещи служить злу, питал самого старика.

По нему и ударим.

Будь у меня чуть больше времени, я не стала бы тратить силы на разрушение столь мощной реликвии, сотворила бы вместо нее искусную стекляшку, подложила бы в кабинет взамен настоящей, но этого самого бесценного времени у меня не было.

Пока Альрус пытался понять, кто манил его за собой в коридоре, я отлила собственные руки из стали. Выкорчевала ими, как щупами, полусферу из оправы и надавила на нее – стекло пошло трещинами.

То, как орала, свистела и визжала выпускаемая наружу сила, описать человеческими словами не удалось бы. Плескал наружу свет, кружили вокруг вихревые потоки, дробилась внутренняя структура.

Железные пальцы я сжимала без сожаления.

Вот амулет раскололся на две части – содрогнулся от ударившей наружу энергии замок; ввалился в кабинет старик…

– Не-е-ет, – орал он с перекошенным лицом, точнее тем, что от него осталось. Как же давно и долго он жил, забыл собственную внешность, презирал людское обличье, желал быть аморфным. Получилось у него косо.