Самоучитель прогулок (сборник)

Мы смотрим на людей, спешащих по делам, толкающихся на спуске в метро, и стараемся быть самими собой. Все прекрасно, все можно включить в книгу. Кто-то из нас как-то сказал с некоторой экзальтацией: «Прохожие меня вдохновляют». Наверно, тот, у кого всегда был с собой блокнот для рисования. Или еще кто-то. Сейчас-то никто из нас не рисует, но, смотря на людей со стороны, мы открываемся им и миру – всем, кого мы не знаем, но о ком хотели бы рассказать.

Тут, на задворках центра, всегда жили отставники, богема и отщепенцы всех сортов. Либо те, кто уже отошел от дел, либо те, кто никак к ним не приступит. То и дело к ним подселяли горемык, которые вечно теряют носы и остаются без последней шинели. Тут была написана всенародно любимая повесть об утопленном щенке, пока писатель отбывал в съезжей части штрафные дни за несознательный некролог. Это обочина жизни, мир маргиналов и фантазеров. Край небылиц и нелепиц.

Тут есть кафе «1848 год». Возле него стоял рекламный щит «Здесь вас встретят по старому, здесь вас встретят по доброму» (вот так, без дефисов). Очень гостеприимно, если помнить, что это год кровавых революций по всей Европе. Один пожилой поэт, живший по соседству, как-то зашел в кафе и вежливо посоветовал добавить дефисы. Девушка за стойкой подумала и сказала:

– Знаешь, дед… дуй отсюда!

Когда один итальянский режиссер решил снять здесь «Белые ночи», у него вышел фильм про снежную зиму, бессонницу (notti bianche), а главную героиню звали зачем-то Наташей.

На одной из здешних улиц есть три памятные доски с отметками уровня воды во время самого большого наводнения, какое случалось в городе. Все висят на разной высоте.

Один поэт в начале шестидесятых написал стихотворение про то, как он гуляет с другом в этих краях и обсуждает, похож ли этот город на европейский или нет. У текста есть два финала. В одном все как нельзя оптимистично, а в другом – не город это, а дыра дырой. Какой из концов предпочтительней, автор и сам не знал.

Однажды мы шли по набережной канала. Мы – или кто-то еще. У гранитной тумбы выпивали два мужичка. Один закусывал мармеладкой, другой с чпоком открыл крышку стакана с водкой. Пригубил половину – тем временем мы с ними поравнялись и увидели, что между ними на тумбе сидит холеный котище, вроде еще трезвый.

Как-то заходим в местное кафе. Из-за стойки парню и девушке, одетым торжественно и чудно, выносят полуметровый торт с пирамидой в центре. На вершине – он в отутюженном сером костюме и она в подвенечном платье. Увидев торт, парень и девушка улыбаются, но вдруг на ее лице ужас:

– Он же блондин!

Повар замер с тортом на вытянутых руках:

– Можно прикрыть мушкетерской шляпой… Вчера был заказ на Кота в сапогах.

Все уладилось. Мы попросили чаю.

– У нас нет контактного, – отвечает виновато девушка.

Мы помялись, помялись, но бесконтактного в этот день тоже не было.

Пошли в соседнее кафе. Официант спрашивает:

– Не изволите десертик, закусочку или завтрачек к чаечку?

– К чаечку? Не изволим.

Официант чинно расставляет на столике прозрачные кружки, сахарницу, миниатюрную пиалу с заварочными пакетиками, бережно укладывает ложечки на салфетку. Смотрит и нежно говорит:

– Наслаждайтесь!

Резкое падение ефимка приведет к кризису на турухтанской бирже. Также пишут, что Мэрилину Мэнсону наконец-то дали белорусское гражданство. Курту Кобейну посмертно присуждено звание почтенного гражданина Северной Кореи. Приготовиться Луи-Фердинанду Селину.

Прекрасны булочные с кондитерским отделом! Пожилые дородные продавщицы, прихлебывающие чай из чашек с парой синих утят, обмакивающие в чай сухари с маком. Перед кассой развалился осоловевший кот, жмурится, не хуже тех, что из рыбного. Ассортимент на все вкусы: бат. городск., корж молочн., кекс праздн., чизкейк «Гоген шоколадн.», широкий выбор спиртных напитков. На соседней полке ершик туалетный, десять видов декоративных кактусов, набор франц. сыров «Смеющаяся корова», рейтузы женские зимние с начесом, корм для попугайчиков, Стендаль «Красное и черное», «Бхагавадгита» (уцен.), С. Снегов «Люди как боги» (последн. экземпл.), фломастеры «Буратино». Телеф. карты: звонки в Иерусалим в два раза дешевле!

Не утерпели – купили бутылку красного для прогулки в парке. Продавщица нашла нам штопор и сказала: Откройте бутылку, и пусть вино подышит несколько часов, – и после паузы добавила: – Если вы, конечно, на такое способны.