Самир 2. Изо льда в пламя

— Что ж, если действительно он — это будет его последняя ошибка. Я найду эту падаль, где бы он ни прятался. Всю жизнь скрываться не сможет. — Ну что там?! Доступ восстановил? — снова наседает на нашего офисного паренька, и мне становится жаль беднягу. Он всего три недели у нас работает и явно не дотягивает до нужного уровня. Люди, которые работали у Самира, за этот месяц повально пошли на увольнение. Причём по собственному желанию все. Некоторых я просила остаться, но они даже в глаза мне не посмотрели. Будто я пустое место. Будто меня нет. Так, словно я предала Самира, и они не смогли меня простить. Но я этих людей не знала. Как и они меня. Едва ли ушли из-за этого. Скорее всего, просто не смогли свыкнуться с мыслью, что ими теперь командует женщина.

— Есть! Всё готово. Сейчас узнаю, что они здесь делали! — радостно выкрикивает парнишка, а я кисло улыбаюсь в ответ.

Пока он стучит по клавиатуре, отвожу Лазарева в сторону.

— Нам нужны профессионалы, понимаешь? Как, объясни мне, у хакеров получилось сломать такую сильную защиту! Её создавали очень умные люди. Не такие, как этот мальчик, а настоящие профи. А этот не смог даже уследить за безопасностью, — чувствую, как начинаю задыхаться. Я не имею права всё потерять, а так и будет, если срочно не найду достойных сотрудников. — Эта работа не для студентов на подработке. Найди мне профессионалов, Захар!

Он шумно выдыхает через нос, о чём-то долго думает.

— Знаю я всё. Но кто мог представить, что практически целый штат уволится за такой короткий срок? Сейчас приедут нормальные ребята, всё наладят, не переживай.

А через минуту я узнаю, что два секретных счета просто обнулились. Так называемый компьютерщик нервно сглатывает, проводит по взмокшему лбу ладонью, а я поворачиваюсь к Захару. Тот хмурится, сжимает кулаки и надвигается на парня.

— Ты что мелешь, блядь?! Как это деньги исчезли?! Все тридцать миллионов?!

Что-то обрывается внутри, и я хватаюсь за край стола, чтобы не упасть. Парнишка что-то лопочет в своё оправдание, а Захар рычит на него. Я же судорожно проверяю остальные счета. Деньги украли со швейцарских счетов. Провели по нескольким банкам, каким-то организациям и всё так быстро, что я, обалдев, закрываю лицо руками и крепко жмурюсь. Не может быть. Не может… Это какой-то дурной сон!

Однако всё действительно так, и радует лишь одно — остальные счета остались целыми, будто грабителей они вовсе не интересовали. Или, скорее, просто не успели, потому что мы восстановили доступ.

— Выдыхай, — Захар сжимает мои плечи, меня окутывает запахом его приятного одеколона и сигарет. — Мы найдём их.

А я горько усмехаюсь, качаю головой. Ничего мы не найдём. Если эти люди так лихо и быстро всё провернули, то и куда деньги спрятать — тоже знали. Они готовились к этому.

— Найди проклятого Елисеева! — сиплю, хватаясь за горло, потому что говорить ещё сложнее, чем дышать. — Найди мне этого подонка!

***

— У тебя сегодня хорошее настроение, — он улыбается, разглядывая кекс с нарисованной кремом улыбкой.

— Да, сегодня замечательный день, — выкладываю на блюдо остальные кексы с разными рожицами.

— Лиза спит ещё?

— Да, скоро уже проснётся.

— Чем будете сегодня заниматься? — он отрезает кусок ароматной выпечки и отправляет в рот. — Ммм… Как вкусно. Я уже от твоей стряпни растолстел. Надо в спортзал походить.

— Не говори глупостей, ты в хорошей форме, — ставлю рядом с ним чашку кофе, но не успеваю убрать руку. Её перехватывает Елисеев и сильно сжимает запястье.

— Ты не услышала вопрос, который я тебе задал? — его тон из елейного мгновенно превращается в угрожающий, и я растерянно хлопаю ресницами.

— Что ты, нет… Мы с Лизой погуляем в саду. А потом… Поедим, я почитаю ей сказку, она ещё не понимает, но всегда внимательно слушает… — трещу без умолку, чтобы психопат переключился и успокоился.

Это срабатывает, Денис отпускает моё запястье.

— Хорошо. Вечером приеду, сходим в ресторан. Уложи девочку пораньше.

Я выдыхаю.

— Как скажешь.

Он поднимается, отбрасывает смятую салфетку на стол и, притянув меня к себе, целует в губы. Отвечаю ему, проглатывая лютую ненависть, что разом вскипает в жилах, и улыбаюсь, когда он, отстранившись, смотрит на меня.

— Хорошего дня, ангел.

— И тебе, Денис, — я пробовала пару раз назвать Елисеева «дорогой», но это слово застревало в глотке, и я никак не могла его вытолкать оттуда.

То, что происходит между нами, и так слишком. Слишком много боли и ощущения слепой, беспомощной ярости. Эти чувства сжигают меня дотла, и я понимаю, что когда-нибудь не выдержу. Сорвусь. И тогда уже мне не заслужить его доверия. А оно мне очень нужно. Чтобы однажды воспользоваться им и ударить мразь в спину.

И этот день грядёт. Совсем скоро я буду готова.

***

— Самир Камалович, вы готовы?

— Давай уже, — вздохнул. Он не был уверен, что хочет это видеть. Знать это. Вообще не уверен.