Самгук саги Т.1. Летописи Силла

Что же касается зачисления в категорию рабов всего так называемого пришлого населения (квихвамин), то это делается совершенно произвольно. Пэк Намун приводит следующие данные Самкук саги о таком населении, покорившемся власти Силланского государства: в 37 г. н. э., когда когурёский ван Мухёль напал на Лолан и разгромил его, пять тысяч лоланцев пришли и покорились, и их поселили в шести округах Силла[106]; в 193 г., в 6-м месяце, во время голода свыше тысячи японцев пришли в поисках пищи[107]; в 300 г. покорились Силла два государства — Лолан и Дайфан[108]; в 373 г., когда покорился начальник пэкческой крепости Токсан с 300 людей, ван Силла принял их и расселил в шести общинах[109]. И на основе этих данных Пэк Намун приходит к заключению: «Все перечисленные в документах примеры можно рассматривать как факты, свидетельствующие о существовании рабов из числа пришлого населения»[110]. Но нам кажется, что из приведенных примеров вовсе не вытекает такой вывод; трудно предположить, чтобы и при рабовладельческом строе люди массами добровольно отдавались в рабство. А между тем здесь речь идет о тех, кто добровольно подчинился власти Силланского государства, поселившись на его территории. Кроме того, в первоисточнике мы можем найти и другие сведения, уточняющие положение пришлого населения. Так, в приводимом Пэк Намуном отрывке из Самкук саги о перешедших на сторону Силла пэкческих жителях из города Токсан говорится, что в связи с этим инцидентом «пэкческий ван прислал [силланскому] письмо, в котором говорилось: «Установив добрые отношения, наши два государства обязались быть как братья, но сейчас великий ван [Силла], приняв наших беглых людей, сильно подрывает нашу дружбу, чего нельзя было ожидать от великого ванна», и просил вернуть их (беглых людей). На это ответили: «Установилось, что у народа нет постоянства, а потому, когда хочет, он приходит, когда надоедает, — уходит. Почему же великий ван вместо того, чтобы заботиться о нуждах народа, упрекает только нас?». Когда услышали об этом в Пэкче, уже больше не возобновляли разговора»[111]. Прочитав письмо силланского вана, вряд ли можно сказать, что в нем шла речь о рабах.

Рассмотрев вопрос об источниках пополнения рабов, вернемся к главному тезису Пэк Намуна о рабовладельческой системе в Корее. По мнению Пэк Намуна, «основными группами трудящихся в тот период являлись простонародье, пришлые иноплеменники и рабы, причем, как правило, простонародье было занято в земледелии, пришлые иноплеменники — в ремесле и на государственных работах, а рабы — и в земледелии, и в животноводстве, и в ремесле, и во всех других работах. И с точки зрения такого многообразного применения рабочая сила рабов представляла наиболее важную категорию труда»[112]. Утверждая, что рабы, составлявшие собственность хозяев, широко применялись в земледелии — на дворцовых и казенных землях (***), на дарованных землях (***), на землях, отданных в кормление (***), принадлежавших буддийским монастырям (***) или приписанных к царским могилам (***), где они представляли основную рабочую силу, Пэк Намун, однако, не подкрепляет этого данными источников[113]. Не подтверждается источниками и его тезис о широком применении рабского труда в казенном ремесле, хотя характеристика отраслей силланского ремесла по производству шелковых и шерстяных тканей, предметов роскоши, вооружения и прочего представляет значительный интерес[114]. Нам кажется неубедительной и попытка Пэк Намуна представить в качестве рабов все население сельских общин (***)[115], которое имело свои орудия производства и вело индивидуальное хозяйство, но было обязано отдавать часть своей продукции государству, собственнику земли.

Но какие же доводы выдвигаются для защиты тезиса о широком применении рабов в производстве? Одним из них служит ссылка на сообщение Самкук саги о том, что в 502 г., «в третьем месяце был издан указ, запрещающий человеческие жертвоприношения», что раньше, когда умирал правитель государства, «убивали по пять мужчин и женщин для захоронения [вместе с ним], но отныне это [строго] запрещено»[116]. По мнению Пэк Намуна, этот указ был продиктован возрастающей ролью рабов в силланском хозяйстве, и поэтому «запрещение человеческих жертвоприношений означало не столько изменение обращения с рабами, сколько перелом в истории развития рабства, ознаменовав период быстрого развития рабовладельческой экономики Силла. Таким образом, ее (Силла) рабы, составлявшие самую важную движущую силу общественного производства того времени, внесли вклад в создание блестящей силланской цивилизации»[117].