Сальватор

Два только что подружившихся человека еще раз пожали друг другу руки и, направившись в кленовую аллею, вскоре спустились в подземелье, через которое часом раньше ушли девятнадцать заговорщиков.

XXXIII УТРО КОМИССИОНЕРА

Через два дня в семь часов утра Сальватор стучался в дверь к Петрусу.

Молодой художник еще спал, убаюканный сладостными снами, что витают над влюбленными. Он спрыгнул с кровати, отпер дверь и встретил Сальватора с распростертыми объятиями, но еще полусмеженными веками.

— Что нового? — улыбнулся Петрус. — Вы мне принесли какие-нибудь новости или опять пришли оказать услугу?

— Наоборот, дорогой Петрус, — возразил Сальватор, — я пришел просить вашей помощи.

— Говорите, мой друг, — протянув ему руку, сказал Петрус. — Но я хочу, чтобы эта услуга была серьезной. Вы же знаете, я только и жду случая прыгнуть ради вас в огонь.

— Я никогда в этом не сомневался, Петрус… Дело вот в чем. У меня был паспорт; я отдал его около месяца назад Доминику, который отправлялся в Италию и боялся, что его арестуют, если он будет путешествовать под своим именем. Сегодня ради одного большого дела, о котором я вам как-нибудь расскажу, уезжает Жюстен…

— Уезжает?

— Сегодня или завтра ночью.

— Надеюсь, с ним ничего не случилось? — спросил Петрус.

— Нет, напротив. Но он должен исчезнуть, чтобы никто об этом не знал, а для этого ему, как и Доминику, необходимо уехать под чужим именем. Он всего на два года старше вас, приметы схожи… Вы можете дать свой паспорт Жюстену?

— Я в отчаянии, дорогой Сальватор, — отвечал Петрус. — Вы же знаете, по какой приятной причине я сижу в Париже уже полгода. У меня есть только старый паспорт для поездки в Рим, уже год как просроченный.

— Дьявольщина! — воскликнул Сальватор. — Вот досада! Жюстен не может пойти за паспортом в полицию: это привлекло бы к нему внимание… Пойду к Жану Роберу… Хотя ростом он на целую голову выше Жюстена!

— Погодите-ка…

— Вы возвращаете меня к жизни.

— Жюстен отправляется в какую-то определенную страну?

— Нет, ему важно уехать из Франции.

— Тогда я смогу ему помочь.

— Каким образом?

— Я дам ему паспорт Людовика.

— Паспорт Людовика? Как же он оказался у вас?

— Да очень просто. Он ездил в Голландию и вернулся третьего дня. Он брал у меня небольшой чемодан и оставил в нем паспорт.

— А что если Людовику понадобится вернуться в Голландию?

— Это маловероятно, но в таком случае он скажет, что потерял паспорт, и закажет другой.

— Хорошо.

Петрус подошел к шкафу и достал бумагу.

— Вот вам паспорт, — сказал он. — Счастливого путешествия нашему другу Жюстену!

— Благодарю от его имени.

Молодые люди пожали друг другу руки и расстались.

Пройдя Восточную улицу, Сальватор зашагал по аллее Обсерватории, потом по улице Анфер со стороны заставы и, подойдя к Приюту подкидышей, поискал глазами дом каретника.

Хозяин стоял на пороге; Сальватор хлопнул его по плечу.

Каретник обернулся, узнал молодого человека и приветствовал его дружески и вместе с тем почтительно.

— Мне нужно с вами поговорить, метр, — сказал Сальватор.

— Со мной?

— Да.

— Всегда к вашим услугам, господин Сальватор! Не угодно ли войти?

Сальватор кивнул, и они вошли в дом.

Пройдя мастерскую, Сальватор вошел во двор и в глубине его, под огромным навесом обнаружил нечто вроде дорожной коляски; очевидно, он о ней знал, потому что подошел прямо к ней.

— Вот что мне нужно, — сказал он.

— Отличная коляска, господин Сальватор! Превосходная коляска! И отдам я ее недорого, по случаю.

— А надежная она?

— Господин Сальватор, я за нее ручаюсь. Можете объехать на ней вокруг света и привезти сюда: я заберу ее у вас с разницей в двести франков.

Не слушая восторженных слов, которыми, как всякий торговец, расхваливающий свой товар, каретник осыпал коляску, Сальватор взял ее за дышло с той же легкостью, словно это была детская колясочка, вывез во двор и стал тщательно осматривать с видом знатока.

Она показалась Сальватору подходящей, если не считать некоторых мелких недостатков, на которые он указал каретнику, и тот обещал, что к вечеру все исправит. Славный каретник сказал правду: коляска была хороша и, что особенно важно, очень надежна.

Сальватор тут же сторговался с каретником на шестистах франках и условился с ним, что вечером к половине седьмого коляска, запряженная парой отличных почтовых лошадей, будет стоять на Внешнем бульваре между заставами Крульбарб и Италии.

Что до денег, то Сальватор, желавший расплатиться лишь после того, как все его распоряжения будут выполнены, и к тому же занятый на следующий день, назначил каретнику встречу на послезавтра утром, и каретник, зная его за надежного партнера, как говорится на языке деловых людей, счел вполне приемлемым предоставить ему кредит на сорок восемь часов.

Сальватор покинул каретника, пошел вниз по улице Анфер, свернул на улицу Бурб (сегодня она носит название улицы Пор-Рояль) и подошел к низкой двери напротив приюта Материнства.

Здесь жили плотник Жан Бык и мадемуазель Фифина, его любовница и повелительница.