Сальватор

Сальватор огляделся и, обратив внимание на то, что луна ярко освещает клен, под которым они стоят, сказал генералу:

— Отойдем в тень, сударь. Нам предстоит обсудить дело, которое может стоить нам жизни, и не только на эшафоте, но и в чаще леса, за углом дома. Ведь сейчас мы выступаем против полиции как заговорщики, а также против подлецов как честные люди.

И Сальватор увлек г-на Лебастара де Премона в такое место, где тень была самой густой.

Генерал подождал, пока молодой человек осмотрелся и прислушался к малейшему шороху, и, видя, что тот удовлетворен осмотром, попросил:

— Говорите!

— Прежде всего, — прошептал Сальватор, — следовало бы стать полноправными владельцами замка и парка Вири.

— Нет ничего легче.

— То есть?

— Мы их купим.

— К сожалению, генерал, они не продаются.

— Неужели на свете существует что-то такое, что не продается?

— Увы, да, генерал: именно этот дом и этот парк.

— Почему?

— Они служат ширмой, убежищем, укрытием для другого преступления, почти столь же чудовищного, что и то, которое пытаемся раскрыть мы с вами.

— Значит, в этом доме кто-то живет?

— Один могущественный человек.

— По политическому положению?

— Нет, он связан с Церковью, что гораздо надежнее!

— Как его имя?

— Граф Лоредан де Вальженез.

— Погодите, — остановил его граф, взявшись рукой за подбородок, — мне знакомо это имя…

— Вполне возможно, ведь это одно из известнейших имен французской аристократии.

— Если мне не изменяет память, — задумчиво продолжал генерал, — маркиз де Вальженез, тот, которого я знавал, был человеком весьма и весьма порядочным.

— Маркиз — да! — воскликнул Сальватор. — Благороднейший и вернейший из всех, кого я когда-либо встречал!

— Вы тоже его знали, сударь?

— Да, — только и ответил Сальватор, — но речь не о нем.

— Верно, о графе… Ну, о нем я сказать не могу того же, что о его брате.

Сальватор молчал, словно не желая высказывать мнение о графе де Вальженезе.

Генерал продолжал:

— Что стало с маркизом?

— Умер! — отвечал Сальватор, горестно опустив голову.

— Умер?

— Да, генерал… внезапно… в результате апоплексического удара.

— У него был сын… незаконорожденный, кажется?

— Это так.

— Что с сыном?

— Умер через год после смерти отца.

— Умер… Я знал его ребенком, вот таким малышом, — сказал генерал, показывая рукой, какого роста был мальчик. — Удивительно умный был ребенок, с необычайно твердым характером… Умер!.. А как?

— Застрелился, — коротко ответил Сальватор.

— От горя, должно быть?

— Да, вероятно.

— Так вы говорите, замок и парк Вири купил брат маркиза?

— Сын брата, граф Лоредан, и не купил, а снял парк с замком.

— Желаю ему не быть похожим на своего отца.

— Отец — образец чести и неподкупности по сравнению с сыном.

— Не очень-то вы лестного мнения о сыне, дорогой господин Сальватор… Еще один знатный род уходит в небытие, — меланхолично произнес генерал. — Скоро он обратится в прах или, что еще хуже, запятнает себя позором!

Помолчав, он спросил:

— А зачем господину Лоредану де Вальженезу дом, которым он так дорожит?

— Я же сказал, что в стенах дома кроется преступление!

— Вот поэтому я и спрашиваю, зачем господину де Вальженезу дом.

— Он прячет там похищенную девочку.

— Девочку?

— Да, ей шестнадцать лет.

— Девочка… Шестнадцати лет! — пробормотал генерал. — Как и моя…

Потом, словно спохватившись, спросил:

— Раз вы знаете об этом преступлении, сударь, или, скорее, раз вам известен преступник, почему вы не выдаете его правосудию?

— Потому что в скверные времена — а мы переживаем именно такое время, генерал, — существуют не только преступления, на которые правосудие закрывает глаза, но и преступники, которых оно берет под свою защиту.

— О! — вскричал генерал. — Неужели вся Франция не может подняться, восстать против подобного порядка вещей?

Сальватор усмехнулся.

— Франция ждет удобного случая, генерал.

— Можно, как мне кажется, его поторопить!

— Ради этого мы и собираемся.

— Вернемся к насущным делам, поскольку Франция не восстанет специально для спасения господина Сарранти и надобно, чтобы его спас я… Раз дом не продается, как вы рассчитываете им завладеть?

— Прежде всего, генерал, позвольте мне ввести вас в курс дела.

— Я слушаю.

— Один из моих друзей подобрал около девяти лет назад бездомную девочку. Он ее вырастил, воспитал; девочка превратилась в прелестную шестнадцатилетнюю девушку. Он собирался на ней жениться, как вдруг ее силой похитили из пансиона в Версале, где она жила; девушка бесследно исчезла. Я вам уже рассказывал, что случайно напал на след другого преступления, когда нашел с помощью своего пса тело мальчика. Пока я стоял на коленях перед его разрытой могилой и в ужасе ощупывал волосы жертвы, я услышал шаги и увидел, что ко мне приближается чья-то тень в белом. Я вгляделся и при свете луны узнал невесту моего друга, похищенную и бесследно исчезнувшую. Я оставил расследование одного преступления и занялся другим. Я назвался и спросил у девушки, почему она безмолвно сносит свое заточение и не пытается бежать. Она рассказала, как пригрозила похитителю написать и призвать на помощь друзей, даже бежать, но тот раздобыл приказ об аресте Жюстена…