Сальватор

Он, словно терпеливый таран, разрушил одну, потом вторую, а затем и третью стену. Он атаковал и разнес в пух и прах все причины, которые могут толкнуть человека на самоубийство: разочарованное честолюбие, обманутая любовь, потерянные деньги. Он напомнил о набожности людей в период с XIV по XVIII века, попытавшись отыскать в те времена хотя бы один пример самоубийств и не найдя их. По его словам выходило, что самоубийство появилось тогда, когда стали приходить в упадок монастыри. Раньше разочаровавшийся, обманутый, разорившийся, переживший большую боль человек становился монахом. Это было как бы моральным способом пустить себе пулю в лоб, моральным, а не физическим самоубийством: человек хоронил себя в огромной общей могиле, которая называлась монастырем. Там он молился Богу и зачастую находил утешение. А сегодня ничего этого больше не осталось: монастыри разрушены, закрыты или очень редки, а молитвы возносятся к небу. Осталась одна работа: работать – значит молиться! Для меня его слова стали откровением, и я посмотрел на того, кто эти слова произносил.

Проповедник был красивым молодым монахом в испанском одеянии лет двадцати пяти, не более. Бледный худой доминиканец с большими черными великолепными глазами! В нем сочеталось то, о чем он проповедовал: молитва и труд! Чувствовалось, что этот человек беспрестанно молится и постоянно трудится.

Я осмотрелся вокруг и стал думать, какую же работу я могу исполнять. Руссо научил своего Эмиля профессии водопроводчика. Меня, к сожалению, не обучили никакой профессии. И тут я увидел какого-то человека лет тридцати: на нем была куртка из черного бархата, в руке он держал фуражку. На одежде его была прикреплена кожаная пластинка. Я признал в нем комиссионера. Этот комиссионер стоял, прислонившись к колонне и внимательно слушал проповедника. Подойдя к нему, я оперся о ту же колонну. И решил не терять его из виду, поскольку мне надо было задать ему несколько вопросов. Мне пришлось дослушать проповедь до самого конца. Но священник еще не закончил говорить, а я уже решил для себя, что буду жить… Проповедник, сойдя с кафедры, прошел мимо меня.

– Как ваше имя, отец мой? – спросил я его.

– Для людей или для Бога? – ответил он.

– Для Бога.

– Брат Доминик.

И он прошел мимо… Толпа разошлась. Я проследовал за комиссионером. На углу улицы Сен-Рош я нагнал его.

– Простите, приятель, – обратился я к нему.

Он обернулся.

– Я вам нужен?

– Да, вы мне нужны, – ответил я с улыбкой.

– Вы хотите пойти обходным путем или прямым?

– Нет, просто хочу получить кое-какие сведения.

– А! Понимаю: мсье иностранец…

– В жизни – да.

Он удивленно посмотрел на меня.

– Вам нравится ваша профессия? – спросил я его.

– Черт побери! Все зависит от того, что вы под этим подразумеваете.

– Просто спросил, нравится ли она вам.

– Конечно. Поскольку я ею занимаюсь!

– Позвольте заметить, что это не всегда довод.

– Да что же вы хотите узнать?

– Сколько вы зарабатываете?

– Можно тысячи, можно сотни франков. Но на пропитание, в общем, хватает.

– Не могли бы вы ввести меня в курс дела?

– Спрашивайте, я буду отвечать.

– Сколько вы зарабатываете в день? День на день, конечно, не приходится, но в среднем сколько?

– В хороших кварталах где-то пять-шесть франков.

– Это выходит две тысячи франков в год, так?

– Примерно так.

– И сколько из них тратите?

– Приблизительно половину.

– Значит, в год вы откладываете?..

– По тысяче франков.

– А каковы неприятные стороны вашей профессии?

– Я таких не знаю.

– Вы свободны?

– Как ветер.

– Мне казалось, что на службе людей…

– Людей? Да господь с вами! Кто же сегодня не на службе у людей? Даже сам король Карл X – он ведь первый на службе! Честное слово, я намного свободнее его!

– Как это?

– Если поручение кажется мне подозрительным, я от него отказываюсь. Если поклажа кажется мне слишком тяжелой, я отрицательно качаю головой. Самое главное – это чтобы тебя знали. А когда тебя знают, можно и выбирать.

– И давно вы занимаетесь этим?

– Десять лет.

– И за эти десять лет ни разу не пожалели, что выбрали именно эту профессию?

– Ни разу.

Я на секунду задумался.

– Это всё? – спросил человек.

– Последний вопрос.

– Задавайте.

– Если человек захотел стать комиссионером, что ему нужно для этого сделать?

Комиссионер посмотрел на меня с улыбкой.

– Уже не хотите ли вы стать комиссионером?

– Возможно.

– О! Это делается очень просто. И не надо иметь высоких покровителей.

– И как же поступить?

– Пойти в префектуру с двумя свидетелями, которые поручатся за вашу честность, и попросить, чтобы вас зарегистрировали.

– И сколько же это будет стоить?

– Да ровным счетом ничего.

– Спасибо, приятель…

Я достал из кармана пять франков и протянул их ему.

– Это еще зачем? – спросил он.

– Плата за труд, за то, что вы мне ответили.

– Это не был труд. Скорее удовольствие. А за удовольствие денег не берут.

– Тогда давайте пожмем друг другу руки. И примите мою благодарность.

– Вот это – совсем другое дело.

Он протянул мне свою толстую ладонь, и я горячо пожал его руку.