Салават Юлаев

Салават получил от военной коллегии полковничий знак - золотого широкого позумента на шапку, мисюрку с булатным назатыльником и кольчужною сеткой, с царского плеча сам Емельян подарил ему на дорогу кольчугу, саблю с соколом, чеканенным золотом на рукояти, и пистолет. Лук и колчан, полный стрел, дополняли убранство. Кинзя, оставшийся при Пугачеве, прощаясь, дал Салавату тяжелый дубовый сукмар.

Салават скакал снова к родным селениям. Навстречу ему летела зима. Дороги запорашивало снегом, снегом залепляло лицо, слепило глаза, но на душе у Салавата было радостно. Он представлялся себе самому похожим на тех воинов, о которых народ рассказывал сказки и пел песни...

Дороги Урала были безлюдны. Вечерами за путником раздавался протяжный звериный вой, мелькали злобные огоньки волчьих глаз. Тогда Салават нахлестывал пуще коня и спешил к какому-нибудь аулу, чтобы пристать на ночлег...

Дня через два подъехал он к Стерлитамакской пристани, где издали увидал сожженную канцелярию, виселицу с печальными останками казни, много покинутых жителями домов... Здесь могли спрашивать бумаги, могла быть и воинская застава, и Салават круто свернул вправо, через лед Ак-Идели объезжая пристанский городок.

Лес и горы обступили его. Поднялась непогода, снег залеплял глаза, заносил едва видимые горные тропы. Кони всхрапывали, скользили по заснеженным камням, спотыкались... Впору хоть возвращайся назад!.. Если ночь застанет в лесу среди гор, вдалеке от людского жилища, стаи волков нападут на одинокого всадника, я никто никогда не узнает о бесславной смерти молодого певца...

Вдруг в стороне от дороги услыхал он возгласы и топот сотни коней. Салават выехал наперерез отряду. Молодой командир подъехал ему навстречу. Богатство сбруи Салавата, видимо, поразило его.

- Стой! Останови людей!

Сердце Салавата сильно забилось: если бы воины оказались верными царице, ему грозила бы гибель. Он был один.

- А ты кто таков? - воскликнул запальчиво юноша. - Юлбасар* несчастный... Мы не купцы, а воины. Как бы не растерять тебе подков, удирая!..

______________

* Юлбасар - разбойник.

- Я тот, кому повелено встретить тебя, - ответил с важностью Салават. Останови воинов. - Он старался держаться спокойнее и уверенней.

- Стой! - крикнул всадник отряду.

Башкиры остановились. Всадник подъехал к Салавату.

- Как тебя зовут? - спросил Салават.

- Сотник Акжягет, сын старшины Клыч-Мурзы Алакаева из Катайского рода. А ты кто таков?

- Я Салават, сын старшины Юлая Азналихова из рода шайтан-кудеев и царский полковник. Куда ты ведешь отряд? На Стерлитамакскую пристань? Царь указал не ездить туда, а ехать к нему против царицы. Вот бумага. - Салават вынул из-за пазухи пугачевский манифест. - Я прочту воинам. Вот, гляди, мое царское письмо.

Он протянул Акжягету написанную Кинзей грамоту Пугачева о пожаловании Салавату за верную службу чина полковника.

Акжягет внимательно читал лист. Потом приложил бумагу к сердцу и передал ее Салавату.

- Прости, туря*. Я не ждал, чтобы полковник, как разбойник, ездил в одиночку в лесу. Жягетляр, - крикнул он воинам, - слушайте! Царский полковник прочтет вам письмо государя.

______________

* Туря - начальник.

Салават подъехал к отряду и стал читать.

Горячие слова о звериной воле, о степях, лесах и водах взволновали и зажгли башкир. Кличем восторга встретили они письмо. Видя успех, просиявший радостью Салават передал Акжягету еще два листа, чтобы он читал встречным, и приказал ехать к Оренбургу, в Бердскую слободу, минуя Стерлитамак.

Он попрощался с отрядом и двинулся дальше.

Непогода крепчала, снег заносил дороги и тропы. Сгущалась ночная тьма, и в горах уже послышалось завывание волчицы, когда Салават увидал мелькнувшие огоньки. Что за селение, он не мог разобрать в темноте, но это было человеческое жилье, тепло и ночлег для себя и коней...

Салават решительно повернул на огни.

Он постучался в окошко у крайней избы селения.

- Кто стучит?! - окликнул хриплый суровый голос.

- Прохожий! - сказал Салават давно позабытое слово, которое много раз говорил Хлопуша, просясь на ночлег.

- Прохо-ожий! - осветив его фонарем, протянул хозяин. - Каков же "прохожий" о двух конях! Прохожий, кто пеше ходит!

- Проезжий, что ли, сказать! - поправился Салават.

- Проезжий? Ну ладно, входи. А ведаешь, малый, что ныне прохожих-проезжих пускать по домам не велели?.. - сказал хозяин. - Да ладно, не стой, входи, - поощрил он гостя, когда заметил его колебание. - Мало кто там чего не велел - не пропасть человеку в эку погоду!

Гостеприимный хозяин был табынский кузнец Иван Кузнецов{285}. По обычаю городов и селений, поставив кузницу на краю, чтобы от огненного ремесла его не случилось людям пожара, он жил и сам на краю Табынского соляного городка.

- Ишь, снегу-то сколь! - приговаривал он, пока Салават вытряхивал шубу. - Постой, я коней под навес, а сам-то ты в избу иди, обогрейся.

- Аксютка! Бог гостя послал. Собирай вечерять, - окликнул хозяин, подтолкнув гостя в дом.

Салават вошел в теплую избу, освещенную фитильком, плававшем в воске. Молодая девушка встала ему навстречу.