Сад утрат и надежд

– Верно. Mais Juliette – но Стелла не рассказывала тебе, потому что это было ей слишком больно, что Лидия никогда окончательно не оправилась от детских травм. Да и как она могла оправиться? А все, что было потом… Боже мой, как она перенесла все это? – Фредерик закашлялся. Она дождалась, когда приступ закончится, и сказала:

– Все в порядке? – Она вытащила из сумки бутылочку воды, но он выпил чаю и собрался с силами.

– Да. Прости, я не мог сказать тебе раньше о моей роли в твоем наследстве. Она была очень щедрой, и я получил невероятную прибыль от ее щедрости. Мне кажется неправильным, что я получил доход от эскиза, а ты – нет. Вот почему я присылал тебе те вещи. Чтобы помочь тебе. Получилось, что я как бы твой родственник. Так я смотрю на это, и так наверняка хотела и она. – Он похлопал себя по груди.

– Ох, Фредерик, дорогой мой. Я так благодарна тебе за помощь. Это твои деньги, твое вознаграждение за то, что ты заботился о ней все те годы.

– Все равно мне кажется это несправедливым.

– Нет-нет! – решительно заявила Джульет. – Даже и не думай об этом, все! Тема закрыта! Дело не в деньгах. Теперь я это знаю, и у меня их нет. Может, мне придется продать дом, если Мэтт загонит меня в угол. Но это не имеет значения. – Она улыбнулась. – Для меня важнее всего Би, Айла и Санди.

Он пожал плечами:

– Конечно, ты права. Но все же…

– Можно я задам тебе абсолютно сумасшедший вопрос? – Он кивнул, и Джульет вздохнула. – Ладно. О’кей. Ты веришь в призраков? Вернее, не в призраков. Просто людям – их душам – нужно закончить то, что они не успели… – Она тряхнула головой. – Ой, я и сама не знаю, что пытаюсь сказать.

– Я понял. – Лицо Фредерика внезапно стало серьезным. – В случае Стеллы – да, пожалуй, я тебя понял. – Дверь внезапно захлопнулась, когда ушла покупательница, колокольчик звякнул и замолк. – По-моему, дела с этим домом и с твоей семьей еще не закончены.

Джульет тяжело вздохнула и спросила в наступившей тишине:

– Фредерик, как ты думаешь, Нед Хорнер уничтожил свою картину? Как ты думаешь, он сжег «Сад утрат и надежд»?

– Почему ты спрашиваешь меня об этом?

– Я и сама не знаю. Просто у меня возникает странное ощущение, когда я вхожу в дом. Я изучала его творчество почти всю взрослую жизнь, но никогда не жила в доме самостоятельно. То, что он сделал. Со своей семьей. – Они взглянули друг на друга. – Знаешь, я не могу это объяснить. Но не думаю, что он мог бы так поступить. Просто не думаю. Грэнди тоже не верит. Вернее, не верила.

– Я согласен с тобой и с твоей бабушкой. Иногда я тоже не верю, что он был способен уничтожить ее. В конце концов, там он с поразительной точностью написал своих детей. И он потерял их. Он потерял все. – Фредерик отодвинул от себя чай. – Где же тогда она?

– Не знаю, – ответила Джульет. – В том-то и дело.

Ее слова негромко прозвучали в тишине комнаты, набитой вещами из прошлого.

Глава 19

1893. Март

Разговорчивый кэбмен обещал довезти ее до коттеджа, но засомневался, когда они подъехали к Хэм-Коммон.

– Шибко узко у пруда, – заявил он, качая головой. – Грязюка вона какая. Коль я спущусь с горы, лошадки не втащат меня обратно. Ссажу-ка вас тута, и вы пройдете пешим манером. Прогуляетесь по свежему воздуху, пользительно это. – Он помог Мэри выйти из кэба и выжидающе уставился на нее. Она опустила глаза и туже запахнула старую мамину шаль. У нее не было денег на чаевые, и он уехал, недовольно бормоча. Впрочем, Мэри мгновенно забыла о нем; наконец-то, наконец-то после стольких лет у нее было легко и радостно на сердце.

Там, впереди, всего в нескольких сотнях ярдов ее ждала Лидди, она была там! И хотя эта местность была ей совершенно не знакома, там был дом ее сестры. Значит, ей там все понравится. Над ее головой сиял голубой купол мартовского неба, кое-где еще белели снежные пятна, но на опушке перелеска, обрамлявшего общинный выгон, уже отважно цвели первые нарциссы. Дорога в самом деле раскисла, и Мэри пришлось идти по сырой траве, спотыкаясь и поскальзываясь, под ледяным ветром, обжигавшим лицо. Холодная, сырая зима все еще не желала отступать.

Впереди Мэри видела неопрятный деревенский пруд, цепочку крестьянских домов и, немного в стороне, две маленькие постройки из красного кирпича, старинные надвратные дома возле Хэм-Хауса. Та, что слева, была темной, облезлой, с выбитыми окнами. Но в другой обнаруживались признаки жизни; над высокой трубой поднималась черная спираль дыма. Мэри крепко сжала саквояж маленькой рукой в перчатке. У нее щекотало под ложечкой. Сейчас она увидит свою милую сестру, которую любила больше всего на свете. Увидит впервые после ее венчания.